Сутенерка

Автор: � | 2025-04-15

Video screenshots. Сутенерка snapshot 1 ; Сутенерка snapshot 2 ; Сутенерка snapshot 3 ; Сутенерка snapshot 4 сутенерка поліція новини Поліція затримала сутенерку, що везла українок за кордон для занять проституцією. 69K views

Сутенерка и по совместительству воительница за права

У Львові до іспитового терміну засудили сутенерку, яка втягувала жінок у заняття проституцією та займалась адмініструванням "будинку розпусти". Про це йдеться у вироку Галицького районного суду м. Львова, пише ТСН. Жінка разом із спільником у Львові заснувала "будинок розпусти" та втягувала жінок у заняття проституцією. Вона орендувала квартиру та підшукувала клієнтів. Дівчат, які приходили "на роботу" у стані сп'яніння чи в неохайному вигляді сутенерка штрафувала. Це тривало від вересня 2023 року до червня 2024 року. У грудні 2023 року чоловік "діючи під контролем працівників поліції" замовив "послуги" повії. На це від працівників поліції він отримав 3000 грн. Агент поліції прибув до квартири, де сутенерка йому запропонувала 4 дівчат, він обрав одну та зайнявся із нею інтимом. Під час досудового слідства жінка провину визнала та уклала угоду зі слідством. Одним із пунктів угоди була благодійна допомога від підсудної одній із військових частин Нацгвардії на суму 908 400 грн (розмір застави, який суд обрав для підозрюваної). Суд затвердив угоду та визнав жінку винною за ч. 2 ст. 302, ч. 2 ст. 303 КК України, її засудили до 1 року іспитового терміну. Может ему стоит развестись, раз уж его возможности стоят так дорого?! Нахера ему жена-сутенерка?

На Київщині сутенерка втягувала неповнолітніх у

Володимир Павлів Українська “сутенерка” перед польським судом.Варшава, 24 вересня 2003 - На початку цього тижня у польському місті Жешув розпочався судовий процес у справі так званої “шайки тьоті Тані”. “Тьотя Таня” – це громадянка України, мешканка Львова, 50-літня Тетяна В., котру жешовська прокуратура звинуватила у керуванні злочинною групою, яка займалася продажем українських жінок в публічні доми на сході Польщі.На лаві підсудних, окрім львів’янки Тетяни В., ще один громадянин України, її зять, Олег Т., а також семеро громадян Польщі. Всіх їх звинувачують у так званій торгівлі живим товаром, тобто у продажі молодих жінок з України у публічні доми на сході Польщі.Тетяна В. спочатку торгувала м’ясом в одній із львівських крамниць. Коли ж від свого польського партнера дізналася, що “товариські агентства”, під вивісками яких у Польщі рекламуються борделі, шукають молодих привабливих дівчат, покинула торгівлю м”ясом і почала шукати кандидаток серед подруг своєї доньки , молодих львів”янок. Новий бізнес розвивався цілком добре і Тетяна В. швидко стала відомою на сході Польщі як “тьотя Таня”, котра торгує молодими гарними українками. 50-літня сутенерка розшукувала кандидаток по всій західній Україні, обіцяла роботу стриптизерш чи дівчаток до товариства закордоном із винагородою в 500 доларів на місяць. Охочих виявилося чимало. Після арешту “тьоті Тані” польська поліція тільки у жешовських “товариських агентствах” віднайшла майже сто дівчат, правда, виявилося, що більшість із них утримували тут силою. Сутенери відібрали їхні паспорти, били і гвалтували, а також змушували до проституції, забираючи собі левову частку заробленого. Що ще творилося із цими тепер уже потерпілими громадянками України, покищо невідомо, оскільки жешувський суд вирішив процес зробити закритим для преси і публіки, як сказав “Свободі” речник жешувської поліції Веслав Дибась ,з огляду на таємницю слідства:Вєслав Дибась: Йдеться про охорону таємниці, пов’язаної з цим слідством, і тому частково процес є закритим. Тут немає загрози якогось бандитського нападу, а зроблене це для того, щоб якісь оперативні дані з роботи поліції не стали загальновідомими. Місцеві журналісти висловлюють припущення, що втаємничення процесу може бути спричинене не тільки з огляду на інших учасників цих злочинних дій, а ще й з огляду на імена клієнтів місцевих публічних домів, які можуть виявитися під час допиту свідків і потерпілих. Відомо, що східні воєводства Польщі – це бідні регіони, а “товариські агентства” відвідують переважно люди при грошах. Отже, в даному випадку мова може йти про місцевих політиків чи бізнесменів. Тому багато-хто тут зацікавлений, щоб цей скандал у суспільній свідомості залишився тільки як справа української сутенерки “тьоті Тані” і її жертв, українських проституток.. Video screenshots. Сутенерка snapshot 1 ; Сутенерка snapshot 2 ; Сутенерка snapshot 3 ; Сутенерка snapshot 4 сутенерка поліція новини Поліція затримала сутенерку, що везла українок за кордон для занять проституцією. 69K views

У Рівному сутенерка втягнула неповнолітню до

искусству проиграть,

завидовали Боги,

призыв атаковать,

потом уже итоги...

игра закончена!

за пазуху салфетки,

форшмак, хамсу, в укропе раков,

ячейка общества с ключом от баталерки,

потом по штруделю и финик с маком.

исполню степ, в народе, как чечетка,

басистый Коэн, писклявая Мадонна,

распределяет сутенерка тетка,

мне бы обнять Казанского колонну.

а ты кружись, подолы поднимая,

купаж фламенко с эскимосским танго,

мой аскетизм упреком развращая,

плодом любви, инжиром, спелым манго...

 

 

Все приведенные здесь факты были в действительности, но имена пришлось изменить.

Я 20 летняя студентка одного питерского университета, но все дело в том, что я из провинции. Мои родители оба инженеры из Брянска и считали одним из самых больших достижений в жизни это получение высшего образования. Я поступила в престижный университет на престижную специальность и училась за счет государства 2,5 года. Но потом встретила интересного парня и эта интрижка помешала учебе. Я получила невысокие оценки на сессии и вынуждена была перейти на платное отделение. У родителей таких денег, а это 700$ за семестр нет. Я это знала точно. Скрыв по этой причине от родителей, то что произошло, я заняла деньги на первый семестр у подружек и решила, что смогу их заработать. Но заработок никак не получался. Все, что мне удалось найти это несколько фирм по распространению парфюмерии, но как потом оказалось меня просто кинули. Что делать дальше я не знала.

Прибывая в таком подавленном настроении я случайно столкнулась с женщиной, извинилась и хотела пойти дальше, но она задержала меня за руку и стала всматриваться мне в глаза. Это была женщина 30-35 лет. Взгляд жесткий и властный. Женщина явно ухаживала за собой и была стройной, высокой и темноволосой. Одета она была очень изыскано и это в глубине души вызвало у меня уважение и даже какую-то зависть.

- Ты не больна, поинтересовалась она.

- Нет, ответила я, но голос у меня дрожал.

Женщина взяла меня за руки, внимательно еще раз посмотрела в мои глаза и вдруг сказала, что хочет со мной познакомиться. Я ничего определенного не ответила, но согласилась пройти с ней в кафе и выпить по чашечке кофе, так как позволить себе такую роскошь в моем положении я уже не могла. Обаяние женщины потихоньку начало обволакивать меня. Я подумала о том, что возможно это лесбиянка, или сутенерка для западных борделей, но в любом случае я послушаю ее грудной, приятный голос, попью хороший натуральный кофе, а если начнут приставать с предложениями о поездке на "работу" за рубеж вежливо пошлю их куда следует. Женщина же за каких-то полчаса выведала у меня все мои проблемы и как-то незаметно предложила мне работу. Высоко оплачиваемую работу!

Сердце мое забилось, но я тут же сообщила, что ничего связанного с интимом я и слушать не хочу. Эльвира, а именно так ее звали, сказала, что это не интим, но с мужчинами связано, но более в широком смысле. Я хотела отказаться, но в моем положении. Расстались мы с моим обещанием завтра позвонить на мобильник Эльвире. Я конечно же позвонила на следующий день. И меня пригласили. За мной заехала Эльвира на дорогой французской машине и повезла в офис фирмы, в которой мне предстояло работать, а точнее учиться. Мы подъехали к очень красивому и старинному особняку на набережной Невы, ворота автоматически отворились и мы въехали во внутреннюю часть двора. Охранники, здоровые ребята, почтительно расступились пропуская нас вовнутрь. Внутри одной из роскошных комнат нас встретил элегантно одетый мужчина лет 50-ти, долго смотрел после представления на меня и сказал, что хорошо, подойдет. Меня отвезли домой. На утро за мной заехала Мелиса, 25 летняя очень живая и жизнерадостная девушка. Она сказала, что теперь будет заботиться обо мне. Сначала она поехала со мной в деканат и оформила мне отсутствие на месяц, под видом того, что мне необходимо срочное лечение в санатории. И потом, проехав на машине Мелисы по новомодным бутикам, меня очень прилично одели и отправили жить на это время в какой-то загородный дом в районе Зеленогорска.

Студенческий заработок. Закрытый санаторий.

Это был частный санаторий. В нем проживало что-то порядка 20 или 30 девушек. У каждой был 2-х местный номер, очень красиво оформленный. Сначала я забеспокоилась о том, что все это походило на дорогой, но все-таки бордель, но никто из мужчин кроме охраны не приходил, и девушек никуда не забирали и на прямой вопрос меня заверили, что спать со мной без моего желания никто не будет. Обходились все со мной подчеркнуто вежливо и обходительно. Но было одно неприятное обстоятельство. В этом мини санатории был очень жесткий распорядок. За соблюдением, которого следили ряд очень строгих на вид женщин лет 30-ти. Утром всех девушек поднимали громкой музыкой, заставляли быстро быть в туалете и после этого выводили во двор где в течение 40 минут заставляли заниматься зарядкой. Потом умывание и очень вкусный завтрак. Потом занятие спортом в фитнес зале и так до обеда. Обед, полдник и ужин были очень вкусными и большим количеством фруктов и овощей. После обеда массаж и другие процедуры. И только вечером перед ужином было 2 часа свободного времени. В 22 часа всех заставляли ложиться спать. Я на следующий день отказалась после завтрака подчиняться распорядку дня и меня сейчас же отправили в комнату на 4-м этаже в которой оказалась Эльвира. С нескрываемым раздражением она предложила мне сесть.

- Что тебе здесь не нравится девица, спросила она с грубостью в голосе и интонации.

Я стала спрашивать зачем я здесь, какая у меня будет работа и зачем нужен такой распорядок. Через пол часа я поняла, что я должна хорошо и свежо выглядеть. А на мой вопрос: "Зачем?", она вдруг подошла ко мне, погладила по волосам и спросила, сильно ли мне нужны деньги. Получив мой утвердительный ответ, она пояснила мне, что есть богатые, даже очень богатые люди готовые заплатить за свои удовольствия. Я тут же напомнила, что проституткой не стану. Эльвира усмехнулась и сказала, что спать я ни с кем не буду. Но, что-то в этой усмешке мне очень не понравилось, чувствовалась какая то жесткость. Вдруг она спросила, пороли меня в детстве или нет. Я ответила, что нет, и что этим не собираюсь заниматься и сегодня же уеду. А как потом будешь платить за университет, спросила Эльвира вкрадчиво. Я задумалась. А она стала рассказывать, что у них маленький клуб для очень обеспеченных людей, в основном иностранцев, которые получают удовольствие, когда молодых и симпатичных девушек только для вида стегают по попке розгами и что это почти совершенно не больно. Но если потерпеть несколько минут можно заработать неплохие деньги и не только на учебу, но и на обустройство своего быта. Я сначала еще раз отказалась, но после дальнейших уговоров согласилась подумать до утра. В этот день меня никто не беспокоил, и еду приносили в номер. Лежа ночью в постели я обдумывала свою ситуацию, доучиться очень хотелось и так надоело жить в студенческой общаге в комнате еще с 4-мя девчонками.

Утром я зашла к Эльвире и подписала соответствующие бумаги. Она тут же нажала кнопку сигнализации, и из боковой двери появились две высокие и сильные дамы, которые ухватили меня под руки и затащили в подвал. Там усадили в кресло и стали на меня дико орать. Потом одна подошла с каким-то устройством и дотронулась им до меня. Меня парализовал какой-то шок, было очень больно. Я вскочила и заорала, но тут же получила пощечину. - Эту сучку нужно проучить, сказала одна из дам. - Постой может она будет послушная, возразила другая. - Сейчас проверим. И она заставила меня раздеваться на время. Я очень старалась и сняла с себя все до лифчика и трусиков. Первая подошла ко мне отвесила увесистую оплеуху и заставила продолжить раздевание дальше и на время. Как только я разделась, меня заставили одеться и так раз десять на время подбадривая матюгами и обещаниями сделать мне такое от чего у меня холодело внизу живота. Вдруг через комнату в которой это происходило, стал проходить охранник молодой и красивый парень, а я как назло, стояла совершенно голая. Я отвернулась от парня и инстинктивно прикрыла руками самые интимные места, за что тут же получила очередную оплеуху. Глядя с ухмылкой на меня, дамы обозвали меня "целкой" заставили повернуться к нему лицом и руки опустить вдоль тела, я конечно подчинилась. Но им этого показалось мало. И они заставили меня подойти к парню и попросить у него закурить. Сгорая от стыда я подошла к охраннику и опустила взгляд, на землю не смея вымолвить ни слова. Он спросил: "Новенькая, что ли?" спросил он и больно крутанул сосок. Я обалдев взглянула в его широко улыбающееся лицо, но он вложил в руку мне сигарету, развернул и шлепнув по заднице отправил к дамам.

Я от такого унижения готова была провалиться сквозь землю. Мне все было понятно. Я сразу начала кричать, чтобы меня отвели к Эллочке и что я ничего не хочу и ни на что не согласна. Но мою истерику прервала очередная пощечина. Одна из присутствующих дам показала мне опасную бритву и пообещала мне отрезать груди если я еще раз посмею ослушаться, или что-то буду делать без надлежащего старания и медленно. После этого меня отправили к себе в номер. Я проплакала всю ночь. Увидев меня утром с кругами под глазами одна из воспитательниц (как они себя называли) объявила кому-то, что пора девоньке поиграть в любовь. Я страшно перепугалась, подумав, что меня будут насиловать, но ничего такого не произошло. Но я стала чувствовать какое то непонятное возбуждение. Девочки, которые были здесь, подольше объяснили, что мне посыпают в пищу возбудитель, а к вечеру на меня надели колодку, в которую вставили руки, и голову было страшно неудобно. А самое главное, что нельзя было потрогать груди, клитор или писю, а с каждым днем этого хотелось все больше и больше. Когда я ходила в душ, в туалет, меня всегда сопровождала одна из приставленных ко мне дам, не позволяя рукоблудствовать. Когда я ложилась спать, то руки и ноги мне привязывали к ножкам кровати. Терпеть такое было совершенно невтерпеж, мне целую ночь снились очень эротические сцены, я ворочалась как юла, но удовлетворить себя так и не могла. Каждую зарядку нас выгоняли на улицу все в меньшем количестве одежды. Если первые дни мы выбегали в спортивных костюмах, то по прошествию недели мы уже бегали только в спортивных шапочках, носочках и ярких кроссовках. Это очень нравилось нашим охранникам, и при первой возможности они хлопали нас по попочкам и щипали за грудки, но дальше этого не заходило. Я уже не могла выносить постоянное возбуждение. У меня стала постоянно бежать слюна изо рта, а при виде любого мужчины, пися начинала сочиться и по ногам бежали выделения, глаза заволакивала пелена. Я просила других девушек даже воспитательниц подрочить меня, но никто на это не соглашался, боясь наказания. Меня в назидание другим девочкам вывели из общего строя и показав всем, сказали, что так будет с каждой, кто будет мастурбировать по ночам. Не находя удовлетворения, я с нетерпением ждала зарядки, на которой старалась подойти поближе к охранникам, крутила перед ними своими обнаженными прелестями и оттого, что, они смотрели на меня во все глаза и отпускали по поводу меня скабрезные шутки у меня наступало некоторое облегчение. Всех их забавляло, что когда я сильно перевозбуждалась, от их взглядов, и от прохладного ветерка обдувающего мои половые органы, у меня не только набухали до невозможности соски, но и краснела вся грудь и животик, клитор алел напряженным бугорком и подрагивал от возбуждения, мелкой дрожью дрожали и бедра, с меня лился пот ручьями, я хватала ртом воздух и начинала по мере приближения хоть какого то облегчения повизгивать. Я сильно сжимала ноги, закатывала глаза и падала на колени сотрясаемая оргазмами под смех охранников. И только один из них - Валера помогал мне получить хоть какое то облегчение. Он во время конвульсий подходил ко мне, брал за подбородок и большим пальцем размазывал текущую изо рта у меня слюну по губам круговыми движениями. Потом окунал и вынимал палец у меня изо рта до тех пор пока меня не начинали сотрясать оргазмы один за другим и мои соки бежали по бедрам до самых лодыжек. Другие охранники орали Валере, имей, имей эту суку и он двигал пальцем у меня во рту быстрее. Он дежурил через день и я очень его ждала. После него я могла без эротических сновидений проспать хоть одну ночь. Так длилось 3 недели. Я мечтала убежать, но после того, как одна девчонка попыталась сделать то же самое, ее увели в подвал. Воспитательницы хотели в воспитательных целях и нас спустить в подвал, чтобы продемонстрировать экзекуцию ослушницы, но Эльвира сказала что этого делать не стоит и мы только слышали дикие, душераздирающие нечеловеческие вопли. Больше никто из нас бежать не пытался.

Сутенерку затримали в Кривому Розі

О, богатый мужик! Как тебя я люблю. Так люблю я тебя, что оргазм свой к тебе до аэродрома донести не могу. Как я истосковалась в ожидании тебя. Долгие-долгие годы тебя не было нигде, кроме журнала "Америка" и книг Александра Грина. Ты жил в Лиссе, в Зурбагане. Так нестерпимо, недосягаемо далеко. А в это время все боялись, что я стану проституткой. С чего бы? Из-под кого бы? Неужеди есть самомалешая возможность стать проституткой в стране, где самые богатые люди - продавцы мандаринов на Центральном рынке? И, конечно, я и не стала ею. Потом тебя начали. Потом ты родился. Тебя возили в колясочке, а я терпеливо ждала, когда ты подрастешь, чтобы, наконец-то стать проституткой, или вообще кем угодно, можно даже и Ассоль. Лишь бы быть рядом и смотреть на тебя, когда ты:

Придерживая левой рукой полу пиджака, правой лезешь во внутренний карман и достаешь оттуда бумажник. Отпускаешь полу пиджака. Держа бумажник двумя руками, раскрываешь его, как утро раскрывает цветок. Достаешь оттуда пестики и тычинки. В это время я жужжу над тобой и твоим бумажником. Жужжания моего не слышно, оно исполнено в ультра- и инфразвуковых частотах. Ты даешь мне деньги. Я чувствую себя так, словно меня оплодотворили. Легкой походкой , улыбаясь как ангел, я иду с деньгами в мир, сразу ставший большим и светлым. Никогда ты не лезешь мне под юбку, не хватаешь меня потными руками. Ты гордо и застенчиво ждешь, когда я нежно приземлюсь на твой член. Ты чист и прекрасен, как цветок.

О, богатый мужик. Как бессодержательна была моя жизнь пока тебя на зачали, не выносили, не родили. И на зняла, куда себя девать. Может быть, закончить аспирантуру? Но зачем? Ведь тебя не было в аспирантуре. Или просто - напиться. Да, напиться и уснуть. Проспать тысячу лет, пока тебя не родят. Ты прийдешь к моему дому, где я буду спать летаргическим сном. И пошуршишь бумажником. Нежно вытащишь оттуда купюру и поводишь ею перед моим лицом. И я немедленно пробужусь от летаргии. И мы пойдем в ресторан. На мне ничего не будет, я буду голая, моей одеждой будешь ты. И, действительно, никто не посмеет сделать вид, что что-нибудь не так, никто не крикнет, что королева неодета. Я полностью одета. На мне - ты. В тебе все-все сексуально. При виде тебя меня начинает трясти возбуждение. Я еле сдерживаюсь, чтобы с криком не броситься к тебе, не сорвать с тебя брюки, осыпая поцелуями твой член, извиваясь от бешеной страсти. От возбуждения я делаюсь томной и начинаю изгибаться и мурлыкать. Не знаю, насколько это заметно, однако на твоих щеках тоже выступает румянец и голос твой становится глубок. Я беспрерывно тебя хочу. Я не могу вытерпеть до конца процедуру ухаживания и, стоит тебе случайно прикоснуть-ся ко мне в лифте, в оффисе, я почти падаю в обморок. Ты едва успеваешь меня подхватить. У тебя случайно расстегиваются брюки и оттуда выскакивает ужасно эрегированный член. Я падаю и на под, а ты падаешь на меня и твой член в меня втыкается. Через пять минут я в ужасе думаю о том, что я тебе уже, наверное, надоела и что богатые мужики никогда не делают это дважды с одной и той же женщиной. Ты наверняка догадался, как ты мне ужасно нравишься и, скорее всего, раз так, тебе я стану неинтересна. Ужасно. Ничего, в следующий раз я вытерплю, и ни за чго на упяду в обморок в лифте от возбуждения того, что ты рядом, я сдержусь страшным усилием води. Буду делать вид, что подумаешь, ну и что - богатый мужик. Буду играть. Ты звонишь мне по телефону и приглашаешь в кафе.

- А почему бы и нет? - приветливо говорю я. Меня начинает колотить. Что же мне надеть? Боже! Достаточно ли я красива, роскошна для того, чтобы пойти с тобою попить соку. Помыть голову, очень быстро побежать на базар и купить какой-нибудь архиважнейший предмет одежды. Не потому, что ты обязательно разденешь меня в кафе; я уже знаю, что это зависит от меня. Но - так. Надо купить. Так, вообще, надо. И вот мы уже пьем сок в кафе и мило беседуем. Ты умен, образован, остроумен. Как мне интересно с тобою, я даже забываю о своем половом возбуждении. Мне до того хорошо, что никакая твоя фраза меня не выбьет из колеи. Прийдя домой, я рыдаю от счастью. И прячу в коллекцию своих драгоценностей украденное в кафе меню. Я не могла удержаться, чтобы не оставить себе что-нибудь в память об этом вечере. Но все же мне жаль, чго я тебя не отдалась за столиком или в гардеробной. А вдруг ты меня больше не пригласишь, у меня не будет другого случая тебе отдаться? Что тогда? Что?

А знаете, почему у богатых людей часто такие идиотские жены? Потому чго нужно быть полной идиоткой, чтобы не жить мгновением рядом с богатым мужиком. Я бы не смогла быть с богатым мужиком долго, я бы просто умерла от экстаза. Все равно, что кушать "экстази" столовой ложкой. А идиотки - ничего, как так и надо. Живет идиотка с богатым мужем, порет ***ню и не стыдно ей ни капельки.

И скучно ей, идиотке, и в магазин ей хочется, и шубу, и любовника. Мне лично при виде богатого мужика хочется всегда одного: закричять от экстаза и упасть в обморок, чтобы во время подхватывания меня у него случайно расстегнулись брюки и он попал в меня членом. Причем, в отличие от Ассоль мне как-то довольно безразлично транспортное средство. Больше всего мне нравится богатый мужик, когда он на свежем воздухе, просто идет по улице в мою сторону. Жаль, что они редко ходят по улице, а все больше ездят в автомобилях. И за это мне автомобили ихние и не нравятся. И домой я к богатым мужикам не люблю ходить. Там не очень славно, все как будто не по правде. Я люблю оказываться с богатыми мужиками в привычной обстановке: в оффисе, в кафе каком-нибудь нелепом. Чтобы все привынное остановилось и замерло и мир преобразился от его богатого света. Мне нравится еще, как они одиноки. Это сразу чувствуется. Между ними и другими людьми словно бы стоит безвоздушное пространство.

Я никогда не спада ночью с богатым мужиком, не по силам мне это. Представьте, когда мы встречаемся с ним, дорастим, часов в семь вечера и пока пьем сок и разговариваем, и он достает бумажник и ходит, и пахнет своими великолепными духами, я беспрерывно кончаю. То есть минут за сорок я испытываю штук пятьдесят оргазмов. Такое можно выдержать часа два. Потом я иду домой, падаю лицом на подушку и еще раз все вспоминаю и немного жалею о том, что сегодня и вдобавок еще не отдалась ему. И еще здорово с кем-нибудь поговорить об этом, но я никогда этого не делаю. Я боюсь себя выдать. А дома, в спец-иальной коробочке, храню сувениры от встречь с богатыми мужиками: газету, которую богатый мужик случайно оставил у меня, меню, камушек, подобранный мною во время прогулки с богатым мужиком.

Конечно, прочтя это, какие-нибудь суки скажут, что у меня половое извращение. Богато-мужико-мания. Но это неправда. Это просто - любовь. Я чувствую богатого мужика ня расстоянии десяти километров. Я предвижу его движения. Я знаю, что завтра в два часа пятнадцать минут и тридцать две секунды по местному вымени он мне позвонит. И не надо мне от него ничего. Пускай просто будет, шуршит бумажником, сидит рядом, едет со мной в дифте, покупает мне сок за пятьдесят копеек. И если это не любовь, тогда я не знаю, что это вообще - любовь.

Я здесь! Я здесь! - закричала Ассоль.

Молодой и очень пресыщенный, красивый, как юный бог бизнесмен Алексей Членов вышел из публичного дома неудовлетворенным. Он задумчиво постоял у входа. Не приказать ли взорвать этот мерзкий бардак? Но нужной злости в душе не было. Он ощущал меланхолию, как бывает с теми, кто долгие годы нигде не находит своей истинной любви. Какое скотство. И это называется ассортиментом. Несколько жалких шлюх, парочка гомосексуалистов, три-четыре школьницы. А услуги? Сверкая глазами, сутенерка сообщила ему, что введена порка. Он, видите ли, может быть высечен ****ью и - надо же! - при этом ему дозволяется кричать: "Я - кусок дерьма!" Членов не имел дурацкой привычки беседовать с обслуживающим персоналом; но на этот раз раздражение выплеснулось:

- Мадам, не откажите в любезности разъяснить, в чем здесь понт?

- Но это - самая модная услуга. Её сейчас вводят во всех шикарных заведениях.

Провинция! Совок! Позорище. Где они только этому научились? Кретины. Членов плюнул, дал пинка своему автомобилю и решил прогуляться пешком. Он надеялся развеять меланхолию моционом.

Столько денег - и ни капли счастья. Пошлость, да. И эта пошлость происходит с ним, великим Членовым. Но почему же он несчастлив? К его услугам - красивейшие женщины, мужчины, гомосексуалисты. Да вот беда, его абсолютно не влечет к ним. Его не волнуют, не возбуждают мысли о плотских утехах со знаменитыми красотками. И абсолютно не интересуют шлюхи. О чем же он мечтает? До конца ему самому это было неясно. Вдруг к его ногам упал листок. Алеша нагнулся, подобрал бумагу и развернул. Там стояло название: ПЕСНЯ О ГЛАВНОМ. Далее следовал текст. Алеша прочел несколько десятков строк. Богатые мужики ей нравятся. Или это пишет мужчина? Ну, вот, пожалуйста он здесь - богатый мужик. И что дальше? Он поднял голову.

Письмо выпало, очевидно, из открытого окна многоэтажного дома. Членов увидел силуэт человека, наблюдавшего за ним.

- Это не вы уронили? - громко спросил он.

- Возможно.

- Ну, так я как раз богатый мужик, не верите?

- А почему ты пешком?

- Машину оставил на улице. Решил пройтись. Вы же пишете, что не любите богатых мужиков на машинах. У меня с собой кредитная карточка. Можете убедиться сами.

- Ты, никак, хочешь познакомиться!

- А ты разве нет? Или это все , что написано, ничего не значит?

- Ну поднимайся.

Поколебавшись минуту, Членов решился. Ну, допустим, он нарвется на психа. В конце концов, можно будет его пристрелить. Он поднялся по грязной лестнице многоэтажного дома на четвертой этаж. Дверь была открыта. В дверях стоял длинноволосый юноша. - Это я написал. Входи.

Разочарованный до глубины души, Членов все же вошел, отчаянно надеясь как-то поразвлечься этим бесконечно пустым вечером. Может, напиться. Или избить этого паренька. А, может, он забавный? Алексей вошел в убогую вонючую комнатентку, присел на расшатанный табурет.

- Значит, ты это пишешь. Ты педераст?

- Нет. Просто писатель. Я размышлял о любви, я ведь пишу романы. Правда, не знаю, что мне делать с этим куском.

- А чего ты хочешь на самом деде, для себя?

- Заработать денег, чего же еще.

- Какие женщины тебе нравятся?

- Красивые, шикарные, холеные.

- Тебе такие недоступны?

- Естественно. Дорогие шлюхи - зачем я им.

"Будь я посентиментальнее, - размышлял Членов, - я купил бы молодому человеку шлюху на вечер. Но какого хрена? Ведь он-то не может помочь мне. Почему же я должен помогать ему. Зачем ему деньги? Живет в мансарде, богемной жизнью... Я бы с ним с удовольствием поменялся. В жизни не был в такой обстановке".

- У тебя выпить нет?

- Почему нет. Есть. Самогон очень неплохой. Хочешь выпить?

Хозяин разлил самогон в две разных чайных чашки. В дверь позвонили. Вошла очень худая женщина, совершенно без косметики. Налили и ей. Через пять минут она сидела на коленях Членова, быстро захмелевшего от дрянного самогона. Он видел, что его спутнице около пятидесяти лет и обонял запах ее тела, к которому доселе не прикасался дезодорант. Он был молод, квасив, воспитан, умен и богат. И по эротическому закону влечения абсолютно отдаленных объектов его обязана, должна была привлекать бедная, тупая старуха. Он должен был иметь с этим сексуальным объектом мощную эрекцию, приходить в это общежитие гостиного типа каждый день, до тех пор пока не сотрется какой-либо различительный признак: либо пока не состарится, либо пока не обеднеет, либо пока не отупеет от самогона и не сравняется со средой обитания своего сексуального объекта.

Крепко сжимая старуху, Членов размышлял обо всем этом и ждал могучей эрекции. А она все не приходила. "Нет, не может этого быть", - сказал себе молодой и просвещенный миллионер. Современная прогрессивная наука не может ошибаться. Видимо, все дело в самогоне".

- Что, не встает? - полюбопытствовал писатель.

- Никак, - сознался миллионер. - Что вы в самогон подмешиваете?

- Настоян по старинному рецепту на отменнейших половых тряпках, которыми моют общественные туалеты. От него часто не встает. Практически всегда. Мы специально такой делаем. Уж очень нас эрекция мучает. Тут - никаких условий, даже отдельной комнаты для онанизма, а тут тебе - эрекция. Только самогоном и спасаемся.

- Так вот оно что! - крикнул миллионер. Достал мобильный телефон, вызвал личного врача. Тут же была установлена капельница, произвели очищение организма. После чего Членов вновь сел на табурет и привлек к себе милую бабушку. И, конечно тут-то все и случилось. Последующие полгода дважды в неделю миллионер пугал население общаги, подъезжая на своем авто в гости к Тамаре. Соседки кошмарно ей завидовали, пола-гая, что за любовь молодой человек щедро ее вознаграждает. Но они ошибались. Попытку дать денег Тамара прескла в самом начале.

- Ты что решил, что я проститутка? - надменно крик-нула она Алексею. - Ошибаешься! Шлюх у "Метрополя" поищи. И принципиально покупала самогон на свои, хотя с того дня юноша более не рисковал и лишь пригубливал напиток, чтобы не обидеть хозяйку. Затем Тамара заявила, что он ей надоел. Алексей погоревал, а после познакомился с другой бабушкой из той же общаги. И скоро сделался всеобщим любимцем, другом живущих в чудесном доме людей и объектом невинных шуток. Он и сам научился подшучивать над аборигенами: - Ну чо, Леха, как жизнь, молодая?! - Да пошел ты на ***, Сявон! - перешучивались жильцы дома с молодым богатым красавцем. Вот такое оно, простое человеческое счастье миллионеров. Да, мобилу кувалдой размолотить - не поле перейти. Тише едешь - террористам прицелиться легче. Семь раз, восемь раз, девять раз, десять раз.

сутенерка обула в чешки - YouTube

Ношеные колготки, лизание ног и сеансы порки — существуют люди, которые готовы за это платить. Авторка «Афиши Daily» Милана Логунова, оправившись от опыта бытового рабства и распрощавшись с многоженцами, завершает трилогию экспериментов на тему необычных отношений.

Эта история началась, когда я впервые попала в полицейский участок. Пара приятелей пригласили погулять по питерским крышам в центре Петербурга. Нас забрали прямо в парадной, без права опомниться — видимо, заметили снизу. Полицейские заперли нас в клетке, где уже сидели три жертвы алкогольного рейва. Из девушек — только я. Выглядели задержанные из ряда вон плохо, но и я не лучше: юбка, колготки в сеточку, испорченный макияж. Мужчина тридцати лет плохо говорил, но главное произнес разборчиво:

— Если ты сейчас снимешь трусики и отдашь мне, я заплачу тебе косарь.

Предложение повисло в воздухе. Его услышал полицейский за столиком. Он встал, открыл клетку и кивнул в сторону выхода:

— Урок поняла? Уходи.

Так начался и закончился мой юношеский бунт, но не вся история: как журналистке, ничто маргинальное мне не чуждо. Самое главное из урока я извлекла: мне предложили денег.

Случай первый. Колготки, б/у, дорого

При сексуальном фетишизме объектом влечения становятся неодушевленные предметы: можно сказать, они становятся идолами, символизирующими партнера. Фетишисту привычных сексуальных практик недостаточно, для полного удовлетворения ему необходимо «оно». Эти подсказки я нахожу в учебнике «Криминальная сексология» (Авторы: Ю. М. Антонян, Н. Д. Эриашвили, С. Я. Лебедев, Г. Б. Дерягин; издательство «Закон и право», «Юнити-дана», 2011. — Прим. ред.). Вырвавшись из полицейского участка, я прихожу домой и начинаю мини-исследование.

Я выясняю, что помимо стандартного спроса на ношеные трусики в сети востребована продажа колготок, носков, маечек, платьев, тампонов, прокладок и всего, что может хранить в себе запах.

Англоязычные статьи с лайфхаками учат, что угождать фетишистам можно даже на eBay — правда, придется выполнить часть условий сайта. Никаких лиц — это раз. Никаких описаний запахов или пятен — два. Никакого сексуального подтекста — три. Это значит, если я продаю носки, то смогу разместить фото только по щиколотку и сделать сугубо формальное описание. Я вбиваю в поисковик сайта used tights и вижу просто женские ноги в колготках. Пробую сузить запрос: под формулировкой cabin crew tights скрываются колготки, которые носили бортпроводницы самолетов. Печалит одно: цена колеблется в пределах 5–10 долларов.

Заработать побольше можно на специализированных сайтах. На одном из популярных — Panty Tytrust — можно внести членский взнос в размере 40 долларов, а затем продавать все, что придет в голову, — от трусиков до секс-аксессуаров или любых вещей, которые побывали во влагалище. Я подумала, что конкурировать с западными продавцами мне будет трудно, поэтому решила спуститься на уровень ниже.

Поисковик российских соцсетей выдает привлекательные коммерческие предложения: «Купишь три вещи, ежедневку подарю бесплатно», «Постоянным клиентам делаю интим-видео», «Всю неделю на белье с мочой скидки». Среди тысяч объявлений нахожу специализированный паблик «Фетиш богов». Существует множество похожих, но мне нравится именно он — с анимешной девочкой на аватарке. На входе меня встречает список товаров: сигна от Кексика, сигна от Кометы, сигна от Овечки. Все сигны стоят 70 рублей, на фотографиях красуются девочки-подростки, их лиц не видно. Это для затравки. В ленте новостей мне предлагают купить вещички у новой модели Коки — ей 15 лет, и товар девочки можно посмотреть в отдельном паблике-магазине. Чуть ниже я вижу другой пост: «Ура, нас уже восемь тысяч! »

Эта информация выбивает меня из равновесия: с одной стороны, я не верю, что эти несовершеннолетние девчонки торгуют собой и их даже никто не спасает. С другой — завидую. Я тоже хочу в клуб, где можно продавать свои юбки и маечки. Я пишу той самой Коки и прошу у нее совета. Ответ приходит сразу.

Майки с потом — дайте две

«Фетишисты обитают везде. Теперь мне кажется, что это вообще все мужчины», — рассказывает по телефону Коки, поедающая бутерброд. Шумно. На часах двенадцать дня, человек нашел для меня время между парами. «Огромный бред думать, что извращения — это не норма. Мне стало легче жить, ведь я знаю, что у каждого свои тараканы. Иногда я нахожу клиентов через сайты знакомств, иногда они пишут сами и просят индивидуальный заказ. Никто из друзей не знает, чем я занимаюсь, но мне кажется, им бы было плевать. Я из обеспеченной семьи, но себе на подарки все равно зарабатывать хочется — и желательно так, чтобы легко и быстро. Этого хотят все».

Настоящее имя Коки — Саша. На самом деле она совершеннолетняя студентка-первокурсница, в бизнесе чуть меньше полугода. В ее личном блоге есть каталог: «юбочка, в которой я ходила в школу» (1500 р.), «лосины, в которых я ходила на физ-ру» (2000 р.), «верх купальника» (1500 р.), «ношеные колготки» (800 р.), «лифчик» (2000 р.). На трусы цена всегда разная. В среднем — 1500 рублей. Паблик регулярно пополняется фотографиями блогерки. Одна из подписей к картинке гласит: «Спасибо, любимые, что со мной».

Немногие могут полностью обеспечить себя с помощью фетиш-бизнеса, но подработать могут и непрофессионалы. Можно как минимум избавиться от старых вещей по себестоимости. В этой индустрии чем больше вещь изношена, тем выше на нее спрос. О таком способе заработка Саша узнала случайно — из интервью блогерки Мораны Батори. В месяц Саша отправляет по почте три или четыре товара, за пять месяцев она заработала 7000 рублей. Рекламирует себя через паблики, которые специализируются на вещах «малолеток». Иногда эти паблики устраивают стримы, где блогерки демонстрируют себя с эротическим подтекстом для публики — это помогает увеличить клиентскую базу. «С другими девушками я, конечно, не говорила, но, если честно, там действительно в большинстве своем работают несовершеннолетние… Не знаю, что еще рассказать. В принципе, это вся история. Ты заплатишь мне за разговор? » — Саша просит меня закругляться, через десять минут у нее пара. Я смотрю на полуэротические фотографии в группе Саши, и меня одолевает сомнение.

— Я все еще не могу понять твою мотивацию, Саша, — говорю напоследок. — Когда я была школьницей, даже открытый флирт с мальчиками осуждался ровесниками. Почему же вы так легко на это идете?

Саша молчит с полминуты. Наша разница в возрасте всего четыре года.

— Мы выросли в интернете. У нас нет страха быть осужденными.

Из беседы я поняла, что нет никаких секретов, как продавать свои вещи фетишистам, — интернет дает возможности для любых экспериментов. Бабушка говорила, что нравственность надо беречь. Но куда она денется? Ворона унесет?

Фетишистом может оказаться каждый

Олегу 27 лет, он сидит у моих ног на нижней ступени лесенки, которая примыкает к детской горке. Мы встретились у метро и пошли на игровую площадку неподалеку. Мне не хочется говорить с ним о себе, но Олег очень разговорчив. Пока мы шли к площадке, он успел спросить меня, какие фильмы мне нравятся и что из еды я предпочитаю. Я пытаюсь перебить его поток мыслей хоть чем‑нибудь. Я расстегиваю длинные сапоги. Надо все сделать быстро — и мне уже неловко.

Пару дней назад я решила действовать по-простому: не раскручивать личный бренд, а лишь узнать, каково это. Я зашла в несколько других фетиш-групп и опубликовала посты о том, что тоже готова продать «свои вещички». Сообщение казалось унылым и пустым, без эротических фото в квартире с «бабушкиным ремонтом» или демонстрации выделений на белье, которыми была заполнена лента. Но в этой индустрии много разводил, поэтому моя реальная, а не фейковая страница привлекла внимание. Личка наполнилась сообщениями.

— Лучше помоги мне, — говорю я Олегу. — Подай джинсы.

Я сижу уже без обуви и вдруг вижу, как через площадку проходит компания подростков. Они смотрят на нас и ускоряются. Жду. Олегу, кажется, этот адреналин по кайфу — он даже не пытается меня прикрыть. На мне платье, легкая куртка, наполовину снятые колготки. Когда мальчики исчезают, я быстро стягиваю колготки. Подаю их Олегу, а он мне — джинсы.

Почему я выбрала его? Он был единственным, кто потребовал хоть что‑то приличное. Все остальные просили трусы или лифчик. Пара человек спросили о прокладках, а один парень узнал, могу ли я продать ему свое платье (в итоге мой размер ему не подошел). Олег же — «не из этих». Он сказал, что нашел объявление случайно, и я ему «просто понравилась». Что он делал в фетиш-пабликах, история умалчивает. В течение пары дней после того, как мы списались, он спрашивал, как у меня дела и чем я занимаюсь. Я отвечала сухо, но не сопротивлялась — в конце концов, может, это была просто любезность.

— Давай я надену на тебя сапоги? — предлагает он.

Я не хочу вступать с ним в тактильный контакт и не отвечаю. Олег выдвинул условие, чтобы колготки я сняла при нем — для уверенности в том, что я их действительно носила. Мы условились встретиться на улице. Это был компромисс. Я застегиваю джинсы, беру один сапог. Второй все же берет Олег и помогает его надеть. Он улыбается и говорит, что от меня вкусно пахнет. Я прыгаю на землю и забираю у него сумку.

— Пожалуйста, мои деньги! — отвечаю ему на улыбку. Он рыщет по карманам, перекладывая колготки из руки в руку. Наконец находит тысячу рублей и отдает ее мне.

— Спасибо! Я спешу, мне надо делать курсач. Давай перенесем кафе на другой раз? В любом случае спишемся.

Он что‑то говорит, но я отнекиваюсь и через минуту исчезаю в колодце домов. Его приторность мне неприятна, по телу бежит легкая дрожь. Такая дрожь, когда за мной ухаживают, но я не хочу обидеть мужчину, поэтому мечусь между согласием и отказом, подчиняясь обстоятельствам.

Становится ясно, почему Саша работает только по почте. Хочу обо всем забыть. Наутро после продажи мне снова приходят сообщения от потенциальных клиентов. Одно из них отправляет Олег: «Привет! » Я с ходу спрашиваю: «Ты что, отношений со мной хочешь? » Меня смущает его чрезмерное внимание. Я злюсь, потому что за пару дней мне надоело видеть между диалогов с друзьями сообщения от разных людей с просьбой помастурбировать и кончить в колготки — и тому подобное. «Хочу. Почему нет? » — отвечает Олег. «Думаю, нам немного не по пути, — пишу я. — Свои встречи я воспринимаю как работу. Все-таки я студентка, жить как‑то надо».

Из вчерашнего разговора я выяснила, что Олегу 27 лет, он работает менеджером в телефонном киоске, любит спортзал и животных. Закончил колледж. Одинок. Живет с мамой. После встречи меня не покидает мысль, что любой Вася или Петя из метро может в своей «однушке» тайно нюхать чужое белье и получать удовольствие. Ну и как теперь с этим жить?

«Но мы же можем общаться. Ходить куда‑нибудь. И с чего ты решила, что нам не по пути? » — говорит Олег. Я отправляю его в черный список — решаю, что он потенциальный сталкер. Он заплатил мне тысячу, но ровно столько же я отдала за колготки, когда месяц назад их покупала — это того не стоит. Продажа ношеных вещей кажется мне слишком неприбыльной, и я перебираю свой опыт, пытаясь придумать что‑то еще.

Какова природа фетишизма

Я звоню врачу-психотерапевту, сексологу и ведущему специалисту Mental Health Center Амине Назаралиевой, чтобы узнать, насколько опасны мои партнеры. Она отвечает, что даже неизвестно, почему возникает фетиш. Установлено, что иногда он проявляется до первого интереса к сексу и пубертатного возраста. А еще считается, что в основном фетишисты — это мужчины.

По словам Назаралиевой, современная наука разделяет парафилии и парафилийные расстройства. Парафилиями, то есть нетипичными сексуальными практиками, могут интересоваться многие люди. Это значит, что большинство фетишистов психологически здоровы. Их интерес может идти на подъем или угасать, фетиши могут комбинироваться между собой или переходить один в другой. Фетиш используется в одиночестве — или же вместе с партнером. Все приемлемо, пока парафилия не вредит окружающим и самому себе. «А еще, когда о твоих странностях никто не догадывается», — думаю я про себя и продолжаю разговор с сексологом.

Расстройством же обладают люди, для которых фетиш становится серьезным стрессом. Еще можно говорить о парафилийном расстройстве, когда в практику включается человек, не дававший активного согласия или не имеющий возможность его дать — например, в силу возраста. Иногда человек подолгу мучается: он не может достичь достаточного возбуждения без фетиша, от чего стыдится себя. Это вызывает внутренний конфликт, а нехватка объекта только подогревает непроизвольный эмоциональный всплеск.

Я спрашиваю Амину, является ли продавщица фетиш-услуг фетишисткой. Она отвечает: «Желание денег — не извращение». Или нам удобно так думать. Я признаюсь ей, что тоже пробовала себя в этом бизнесе. Амина говорит, что, по ее личному мнению, в существовании такого рынка виновато общество, а подобные мероприятия по продаже могут быть опасными, и продавщицам сложно о себе позаботиться. В научной литературе описывались случаи, когда фетишисты убивали своих жертв, потому что их фетиши комбинировались с другими расстройствами психики.

Случай второй. Ноголиз

Это мой первый раз. Я знаю, что выбрала достойного человека. То этот Ваня иронизирует и язвит, то извиняется за свою неуверенность — интригует. Я смотрю на телефон с интервалом в десять минут и каждый раз стыжусь своей непроизвольной улыбки. Ване всего 19 лет, но с ним мне кажется, что это не я разрешаю поклоняться моим ногам — это именно он решил, что сейчас станет вылизывать мои ступни, а я буду смирно сидеть.

Неделю назад, после продажи колготок, я составила анкету на сайте БДСМ-знакомств. Я знала о его существовании уже давно, но внутренней кухней никогда не интересовалась, мне было известно лишь, что там есть шанс найти клиента, потому что под своей анкетой можно поставить галочку «нужен спонсор». Не важно, верхняя вы или нижняя. Мой глазомер определил, что девяносто процентов галочек стоят у женщин. Я тоже решила поучаствовать в рулетке и в графе «О себе» оставила противоречивое послание: «Предоставлю свои ножки за подношение, но готова и на другие непошлые шалости». Звучало, как мне кажется, цепляюще. Я ждала популярности, но появилось одно «но» — все анкеты проходили проверку на цензуру, поэтому мне предстояло ждать модерации от трех дней, а то и больше.

Тем временем я испробовала план «Б», написав в группах фут-фетиша, что готова на сессию в Петербурге за подношение. За пару дней откликнулось человек пять, но сообщения их были скучны: «Я по объявлению», «Ты фут-модель? », «Что за подношение? ». Один из фетишистов предложил платить мне 4000 рублей за сеанс раз в неделю, если он будет у меня единственный. Я попросила прислать фото, и оно было не ахти. И хотя этот эксперимент проводится как бета-версия стартапа, мне не хотелось отвечать никому из написавших: было понятно, что эксперимент провалится, если мужчина не будет мне приятен. Я откладывала как могла — пока не появился он, милый Ваня.

Человек с никнеймом «Иван Иванов» подъезжает к моему дому и спрашивает в сообщении, будут ли особые пожелания. Я не отвечаю. Потом он редактирует сообщение. «Чего бы вы хотели, мадам? » — появляется на месте старого. Проходит пара минут. «Я буду аккуратен и нежен» — вновь меняется месседж. «Давайте сейчас все обсудим, на встрече я бы хотел занять рот другим», — наконец читаю я в диалоге. Это тактика Вани, которой он меня покорил.

В отличие от других фут-фетишистов он не писал мне каждые полчаса вопросительные знаки и просьбы ответить. Вместо этого он каждый раз редактировал свое старое сообщение, подбирая новые слова. Сначала он отправил «Добрый вечер». Потом приветствие поменялось на «Доброе утро». Чуть позже он додумался приписать «госпожа». Не прошло и дня, как крохотное сообщение выросло в статное и взрослое: «Доброго времени суток, буду безумно рад служить вам и вылизывать ноги. Что за подношение? Жду вашего ответа, миледи». Мне было приятно наблюдать, как он меняет тактику и волнуется.

Я отвечаю Ване, что хочу, чтобы он был сейчас смирным и покладистым. Он говорит: «Не так уж и много», — а через минуту меняет на «Как в мечтах». Я знаю, что он уже рядом, и новое редактирование не заставляет себя ждать. «В таком случае я смирно и, что важно, очень покладисто, нашел ваш дом и уже поднимаюсь».

Не служил — не мужик

Юноша кавказской крови с густыми черными волосами и бездонными карими глазами смотрит на меня сверху вниз и произносит, что рад приглашению и «безмерно просит простить» за то, что задержался. Я приглашаю войти. Он будто бы не торопится, проходит по-королевски, как кошка. Мне он интересен. Ваня явно не из тех людей, кто при знакомстве носится с томами рассказов о себе, списком планов на будущее и расспросами: «А где твои? » Он принимает ситуацию как есть, осматривает меня и мою квартиру, но лишних вопросов не задает. Сейчас мы полезны друг другу — на этом и остановимся.

— Где пицца? — узнаю я.

— Я решил заказать прямо отсюда, — отвечает Ваня хитро.

Мне не хотелось брать денег с первокурсника — я знаю, как живут студенты, которые приехали из маленьких городков. По этой причине «подношением» на первый раз я выбрала пиццу.

Но Ваня не дурак и положение свое знает: только стоит отдать еду, как тебя сразу выгонят кухонными тряпками. Теперь я понимаю, что раньше чем через час он от меня не уйдет. И этот момент он продумал.

Я усаживаюсь на диван, снимаю тапочки.

— Ну давай, садись передо мной. Только сначала покажи заказ.

Он осматривает у дивана ковер, оценивая свое место, садится в позу лотоса и показывает мне чек в телефоне. Естественно, оплата после получения заказа. Я одобрительно киваю.

«Скажите, где вам приятнее», — с придыханием говорит Ваня и берет мою правую лодыжку. Он выставляет свое колено вперед и кладет на нее мою ногу, начинает большими пальцами массировать ступни. «Как извинение за свою дерзость я посмотрел уроки по массажу», — продолжает он, внимательно осматривая ноги. «Вот тут! » — говоря я. Он улыбается: «Это плюсневой сустав».

Время летит стремительно. Ваня проделывает то же самое с другой ногой, и с осторожностью спрашивает, можно ли ее поцеловать. Я с интересом наблюдаю за ним, как будто смотрю программу «В мире животных». Разрешаю. Он начинает целовать каждый сантиметр моей ступни с характерным звуком — очень быстро, как делают плохие актеры. Только для него это все серьезно. Я хватаю в руки телефон и пытаюсь погрузиться в альтернативную реальность, но эта не отпускает: Ваня начинает посасывать пальцы. Вот это уже возбуждает — я кладу телефон подальше.

— Можешь полизать, у тебя осталось не так много времени, — напоминаю ему.

Он следует моему совету. Похоже на то, что он целуется взасос с моей ногой, а я тут чуть-чуть третий лишний. То же самое со второй ступней. Я начинаю чувствовать, что больше не произойдет ничего захватывающего, и мне становится скучно. Я встаю, велю ему подождать, а сама беру с полочки флакончик и вручаю ему.

— Это масло. Еще раз помассируй мне ноги, и, мне кажется, пока с тебя хватит.

Он следует моему приказу, сам, видимо, не понимая, награда это или я его так отшила. Ваня вновь впадает в состояние транса, никуда не торопясь и проделывая все движения тщательно. «Тянет время», — думаю я, откидываясь на спинку дивана.

Звонит телефон. Это сообщение: курьер приедет через 15 минут. Я вижу в этом повод прерваться — мне уже становится некомфортно.

— Можно я хотя бы лягу под вами, а вы на меня ноги положите?

Приходится искать компромиссы, и я даю согласие. Он меняет позу, ложится на коврик у дивана. Сначала мне неудобно — я не хочу ему сделать больно. Раньше я не ставила людям ноги на лицо. Худо-бедно нахожу позицию. Кажется, я к нему привязалась. Все-таки пиццы за сеанс мало — мне хочется поговорить.

— Скажи, а ты часто так с девушками встречаешься? Вообще, много чего пробовал? Может, например, БДСМ?

— Конечно же, нет! — оскорбляется Ваня, но говорит не очень разборчиво, ведь на его лице мои ноги. — Я консерватор. Мне не нравятся извращения.

Этот человек еще больше кажется мне загадкой, и как подобраться к нему, я не знаю. Тишина повисает в воздухе еще на какое‑то время. Слышу только неровные вдохи и выдохи Вани.

— Может, тебе стать массажистом? У тебя хорошо выходит, и ты был бы поближе к ногам.

Это я предпринимаю очередную попытку его разговорить. Он снова негодует, но на этот раз у меня что‑то выходит. Ваня говорит, что учится в сфере IT и старается добиться многого. Его цель — стать богатым и помочь своей семье улучшить качество жизни. Он никогда не рос в роскоши. Фут-фетиш становится метафорой его пути к успеху — пути смирения.

Звонок в дверь. Кажется, это пицца.

Ваня поднимается с пола и идет расплачиваться за заказ. Он выглядит как ребенок, которого мать только что согнала с карусели. И все-таки он собирается с духом и вручает мне подношение. Пока завязывает шнурки на ботинках, спрашивает меня, часто ли я вот так получаю пиццы. Я отвечаю, что он особенный и единственный, а еще — что должность слуги открыта (шучу про свой БДСМ-опыт). Кажется, он задумался. Воспринял предложение всерьез?

— Кстати, а ты был в армии? «Не служил — не мужик», так что как раз можешь у меня попробовать.

Он ухмыляется:

— Что, думаете, я оружие держать не умею? — Ваня смотрит грозно, прямо в глаза. Не нахожу, что сказать. За шутку немного стыдно. Он еще раз благодарит за встречу. Я смотрю ему вслед. Похоже, фут-фетишистов не стоит бояться — есть еще порядочные люди.

То, чем ты не будешь гордиться

По статистике, больше всего распространены фетиши, связанные с ногами — будь то интерес к неодушевленным вещам или же к каким‑либо действиям. В свое время Фрейд также заметил у мужчин влечение к ступням и объяснил это тем, что ступни — символ пениса. «С другой стороны, у Фрейда все символ пениса. И тут больше вопросов к Фрейду», — шутит Елена Болюбах, директорка Кризисного центра для женщин и психотерапевт. Я пришла в центр, чтобы взять у Лены интервью о насилии, а заодно решила рассказать ей и о своем фетиш-опыте. Это мой вид терапии.

«В прогрессивной психологической среде не утихает дискуссия о том, какие практики современной сексуальной эксплуатации можно назвать проституцией, а какие являются осознанным выбором и не несут негативных психологических последствий, — говорит Болюбах. — Та же либеральная аудитория считает, что различные сексуальные практики за деньги есть добровольный выбор, ответственность самой женщины. Но как по мне — это банальный виктимблейминг (обвинение жертвы в случившемся с ней насилии. — Прим. ред.). У женщины, которая говорит, что она «работала и все было безопасно», с большой вероятностью включаются мощные психологические защиты. Они помогают ей не сталкиваться лицом к лицу с осознанием своей беззащитности — и психологической, и физической».

Я хочу поспорить с Еленой, но она приводит пример, который иллюстрирует «видимость моего выбора». «Посмотри на свои практики через призму профессионального портфолио, — говорит она. — О чем ты с гордостью заявишь при трудоустройстве? » По мнению директорки — дискутируя о так называемой секс-работе, мы увидим огромное количество парадоксов и несостыковок, если попытаемся подойти к этому с точки зрения эргономики и психологии труда. И в глазах коллег женщина не вырастет, если те узнают о ее способе подрабатывать. Елена смотрит на меня очень серьезно. Я решаю, что больше не буду рассказывать о своем фетиш-опыте.

Случай третий. Сутенерка и другие феминитивы

Прошла еще неделя, я сажусь писать этот текст. Работа идет из рук вон плохо, кажется, чего‑то не хватает. В вещевой фетиш я больше не сунусь. Для эмоционального спокойствия в этой индустрии нужен посредник, но менеджера по продажам найти не так‑то уж просто — поди и дай объявление на HeadHunter! Как оно будет звучать? С фут-фетишем те же проблемы. Мне симпатичен Ваня, но будь на его месте кто‑то другой, процедура оказалась бы малоприятной. Все-таки это игра: нужно любить сам процесс. Да и хорошие деньги здесь заработать можно, только если трудиться в производственных масштабах. Может, есть третий путь? Но какой?

Я лениво ползаю по сайтам, на которых уже побывала. Жизнь — госпожа с юмором, попросишь ее о чем‑то — она это даст, но иначе. Я открываю тот самый БДСМ-сайт. Вижу письмо: «Привет! У меня есть для тебя клиент. Если не страшно, звони». Там же — номер телефона. Я смотрю на аватарку — не верится. То ли питерская БДСМ-тусовка слишком тесна, то ли я пребываю в ней слишком долго. Так или иначе, эту женщину я пару раз уже видела. Ее зовут Марина (имя изменено. — Прим. ред.), она выступала мастером на вечеринках, посвященных бондажу. Марина казалась приветливой и милой, хоть и связывала жесткими веревками полуголых девиц, капая на них воском.

— Здравствуйте, я Лана. Вы писали, что для меня есть клиент, но может, это уже не актуально…

— Да, Лана, супер! Нет, еще актуально. Если кратко, я профессиональная порщица, и у меня есть знакомый, который начал этим увлекаться не очень давно. Он хочет потренироваться на красивой девушке. Я показала твое фото с сайта, ты ему понравилась. Конечно, это за деньги.

К своей анкете я действительно прикрепляла фото, которое прошло проверку и все же было опубликовано. На нем я в шортиках и маечке фотографирую себя на телефон через зеркало. Сама облокотилась о стул-кресло, выставив обнаженные ноги на стол. Молодых девушек на сайте с фотографиями по геолокации «Санкт-Петербург» немного, поэтому ситуация не особенно удивительна. В своей анкете я ставила галочки на практиках, которые для меня теоретически приемлемы. Среди них была порка.

— Выступлю для безопасности твоей сутенеркой, — продолжает Марина. — Гонорар — 5000 рублей.

Я гадаю, почему она искала девушку через сайт — неужели у нее нет знакомых «нижних»? Или она за них беспокоится, а за меня нет?

— Могу я попросить о двух условиях? — решаю поговорить я о главном.

— Конечно. Каких?

— Во-первых, это мой первый раз, и я бы хотела, чтобы это было не больно. То есть… Не особо больно. Для меня это важно. Во-вторых, если что‑то пойдет не так, я бы предпочла оставить за собой право отказаться от денег и сразу уйти.

Марина дает обещание, что так и будет. Мои опасения небеспочвенны: они основаны на истории, которую рассказала мне подруга. Она училась в школе документальной фотографии, и для своего дипломного проекта пошла снимать БДСМ-вечеринку. В комнате порки она познакомилась с профессиональным мастером, который предложил ей показать, каково быть БДСМ-моделью, чтобы лучше погрузиться в тему проекта. Но когда та пришла в студию к мастеру, он связал ее и очень жестко выпорол, хотя девушка сопротивлялась. Ей было очень больно. Но после оговоренного получаса мастер ее отпустил. Чуть позже оказалось, что этот мастер не в первый раз так поступает с девушками, которые ничего об этом разделе БДСМ не знают. Подруга охарактеризовала встречу как изнасилование.

Я рассказываю этот случай Марине, и по ее голосу понимаю, что о подобных инцидентах она тоже слышала. Тем не менее она обещает, что со мной этого не случится — она будет все время рядом. Мы договариваемся, что завтра она заедет на своей машине, отвезет и увезет обратно. Кажется, мне полегчало: я готова к новому приключению.

Игра началась

Холодный и дождливый вечер, мы катимся по окраине города в маленькой машинке без задних сидений. Я вижу небольшие морщинки на лице Марины — она в платке, напоминает модель с обертки шоколада «Аленка» спустя тридцать лет. Меня трясет от страха, и я не готова поддерживать беседу. А сутенерка, хоть и хочет меня подбодрить, но решительно не знает как. Всю дорогу мы едем в молчании, прерывается оно всего пару раз: когда она просит меня посмотреть по навигатору адрес, потому что мы не можем найти точный дом в закоулках Купчино, и когда я спрашиваю Марину, является ли она сама верхней, или все-таки свич (так в БДСМ-культуре называют людей, которые любят меняться). Марина улыбается: «Доминирование — это всегда отлично. Но только когда дело касается налоговой». Мы останавливаемся у хрущевки.

У входа в квартиру передо мной стоит обычный мужик — сотни таких же ходят по улицам. Он в джинсах и мятой рубашке, с пузом и лысеющим затылком, не очень высокого роста. На груди я замечаю крестик.

— Может быть, чаю? Для бодрости! — так он начинает разговор. Марина стоит рядом.

Я снимаю обувь, пальто и прохожу на кухню. Похоже на локальный Чернобыль — мебели почти нет, ободранные обои, слегка пыльно. На кухне стоят три табуретки и старый деревянный стол. Квартиру явно сняли — как раз для таких вот встреч. Я не знаю имени мужчины, но решаю, что не стану спрашивать: хочется сохранить дистанцию.

Мужик наливает мне уже заваренный чай в граненый стакан РЖД с подстаканником. В поездах к таким подают еще плоскую пачку сахара, но даже с ней очарование путешествия сегодня мне не светит. Он достает с полки шоколадку и открывает ее для меня. В квартире до дрожи зябко — ее недавно проветрили. Разговаривать совсем не о чем. Эти двое просто сидят рядом, уставившись на меня. Становится еще более жутко.

— Будут какие‑то пожелания? — не выдерживаю я долгой паузы.

— Да, конечно… — спохватился мужчина. — Марина сказала, что это у тебя в первый раз, поэтому я сделаю все, чтобы тебе было уютно.

Залпом допиваю чай. Договариваемся, что я зайду в ванную, а когда выйду, мы разыграем сценку, чтобы лучше войти в состояние, — это его идея, забота обо мне. Я еще раз оговариваю, что имею право остановить происходящее в любой момент. Прямо по коридору вижу ванную, справа от нее — пустую комнату с кожаным диваном и фикусом. Мне кажется, что сочетание этих предметов — самое странное, что я наблюдаю. Я захожу в ванную, смотрю на себя. На мне черное платье свободного кроя с поясом и колготки в сеточку, которые я так люблю. Наконец-то я нашла публику, которой по душе мои вкусы. Автоматически мою руки, выдыхаю и открываю дверь. Игра началась.

Я накажу тебя, детка

Я только что вернулась домой. Жутко устала. Наши дети давно спят. Мой муж сидит в позе философа. Он игнорирует меня, и мне это не нравится. Лучшая защита — нападение. Я беру на себя право первого ментального удара.

— Опять сидишь допоздна, дорогой! А если завтра проспишь?

— Где ты шлялась всю ночь, сука?

— Как еще где? Я бегала… — говорю я первое, что приходит в голову, вспоминая бородатый мем. Мне неловко за свой дурацкий юмор, и я подхожу к фикусу, начинаю вытирать его подолом платья якобы от пыли.

— Ты врешь! Ты была в клубе, изменщица.

Мужик резко встает и подходит ко мне. Я инстинктивно отхожу от него, как бы осматривая комнату.

— Может, нам сделать ремонт? Тут довольно пустынно…

Он следует за мной, а я вальсирую в обратном направлении. Так мы делаем круг, разыгрывая диалог в нашем скромном любительском театре.

— Я накажу тебя, детка!

В устах порноактеров эта фраза звучит еще куда ни шло. Смеяться я начинаю, когда ее произносят здесь. Кажется, я даже хрюкнула: раскололась, теряя контроль над ситуацией. Мужик пользуется моментом и резко хватает меня за талию. Пытается ударить рукой, но из‑за скользкого пола и неповоротливости даже не попадает по попе. Это веселит меня еще больше — я откровенно ржу. Мужик злится по-настоящему — следующий удар оказывается очень сильным.

Мои колени подкашиваются, и я падаю на пол, но мужик меня все же держит и помогает плавно опуститься, без травм. Я оказываюсь в позе рака, он на коленях сзади. Наконец до меня доходит, во что я вляпалась. Начали подступать слезы. Мужик чувствует мой страх. Он сжимает меня еще крепче, и следующий удар делает унизительно слабым. Это меня подбадривает. Что же натворила его реальная супруга, раз он заказал меня?

— Прости меня, сладкий! — Говорю я полушепотом и с такой наигранной страстью, что голова идет кругом.

Кажется, лучше сейчас быть покладистой. Бунтарка внутри меня стихает, Мужик делает еще несколько ударов рукой пожестче, но не слишком болезненно. Как правило, любители порки предпочитают использовать девайсы, но, видимо, бюджет этого кино ограничен. Еще пару раз, и я ловлю удовольствие от положения жертвы. Интересно — почему я? Почему на моем месте не та женщина на кухне? Я вспоминаю, что мама написала мне насчет эксперимента с многоженцами: «Текст мне понравился, но это, конечно, все очень опасно». Что же она скажет на этот раз?

Стук в дверь. Время вышло.

Мужчина смиренно прекращает свои действия, встает с колен и лениво уходит, ничего не говоря. Еще недолго я остаюсь сидеть на полу. Мне становится его жаль. Кажется, он не испытал достаточно кайфа, а еще мы потратили много времени на догонялки. На секунду мне приходит мысль обменяться телефонами, но я вспоминаю о Марине — все контакты через нее, познакомиться она нам не даст. Какой‑то стокгольмский синдром: мне кажется, что я ему что‑то должна. Поднимаюсь и иду надевать свое пальто в прихожей. Через коридор вижу, как на кухне мужик отдает Марине две купюры — очевидно, десять тысяч рублей. Половина из них мои. Деньги мне вручат уже в машине на обратном пути.

Я выхожу на улицу. Похоже на реинкарнацию: по небу рассыпались звезды, а запахи ощущаются как никогда. Отличное доказательство, если позарез нужно знать, что ты вообще существуешь. Пройдет еще пару месяцев, я перечитаю этот текст для публикации и сделаю неприятный вывод: все-таки это была торговля собой — хоть продавала я и не совсем секс. Деньги небольшие, ломает психику, страшно — разницы с секс-работой, наверное, почти нет. Иногда тебя могут избить. Иногда заставить делать то, что не хочешь. Почему этого не случилось со мной? Я буду отвечать так: повезло.

. Video screenshots. Сутенерка snapshot 1 ; Сутенерка snapshot 2 ; Сутенерка snapshot 3 ; Сутенерка snapshot 4

Українська сутенерка перед польським судом.

Все приведенные здесь факты были в действительности, но имена пришлось изменить.

Я 20 летняя студентка одного питерского университета, но все дело в том, что я из провинции. Мои родители оба инженеры из Брянска и считали одним из самых больших достижений в жизни это получение высшего образования. Я поступила в престижный университет на престижную специальность и училась за счет государства 2, 5 года. Но потом встретила интересного парня и эта интрижка помешала учебе. Я получила невысокие оценки на сессии и вынуждена была перейти на платное отделение. У родителей таких денег, а это 700$ за семестр нет. Я это знала точно. Скрыв по этой причине от родителей, то что произошло, я заняла деньги на первый семестр у подружек и решила, что смогу их заработать. Но заработок никак не получался. Все, что мне удалось найти это несколько фирм по распространению парфюмерии, но как потом оказалось меня просто кинули. Что делать дальше я не знала.

Прибывая в таком подавленном настроении я случайно столкнулась с женщиной, извинилась и хотела пойти дальше, но она задержала меня за руку и стала всматриваться мне в глаза. Это была женщина 30—35 лет. Взгляд жесткий и властный. Женщина явно ухаживала за собой и была стройной, высокой и темноволосой. Одета она была очень изыскано и это в глубине души вызвало у меня уважение и даже какую-то зависть.

— Ты не больна, поинтересовалась она.

— Нет, ответила я, но голос у меня дрожал.

Женщина взяла меня за руки, внимательно еще раз посмотрела в мои глаза и вдруг сказала, что хочет со мной познакомиться. Я ничего определенного не ответила, но согласилась пройти с ней в кафе и выпить по чашечке кофе, так как позволить себе такую роскошь в моем положении я уже не могла. Обаяние женщины потихоньку начало обволакивать меня. Я подумала о том, что возможно это лесбиянка, или сутенерка для западных борделей, но в любом случае я послушаю ее грудной, приятный голос, попью хороший натуральный кофе, а если начнут приставать с предложениями о поездке на «работу» за рубеж вежливо пошлю их куда следует. Женщина же за каких-то полчаса выведала у меня все мои проблемы и как-то незаметно предложила мне работу. Высоко оплачиваемую работу!

Сердце мое забилось, но я тут же сообщила, что ничего связанного с интимом я и слушать не хочу. Эльвира, а именно так ее звали, сказала, что это не интим, но с мужчинами связано, но более в широком смысле. Я хотела отказаться, но в моем положении. Расстались мы с моим обещанием завтра позвонить на мобильник Эльвире. Я конечно же позвонила на следующий день. И меня пригласили. За мной заехала Эльвира на дорогой французской машине и повезла в офис фирмы, в которой мне предстояло работать, а точнее учиться. Мы подъехали к очень красивому и старинному особняку на набережной Невы, ворота автоматически отворились и мы въехали во внутреннюю часть двора. Охранники, здоровые ребята, почтительно расступились пропуская нас вовнутрь. Внутри одной из роскошных комнат нас встретил элегантно одетый мужчина лет 50-ти, долго смотрел после представления на меня и сказал, что хорошо, подойдет. Меня отвезли домой. На утро за мной заехала Мелиса, 25 летняя очень живая и жизнерадостная девушка. Она сказала, что теперь будет заботиться обо мне. Сначала она поехала со мной в деканат и оформила мне отсутствие на месяц, под видом того, что мне необходимо срочное лечение в санатории. И потом, проехав на машине Мелисы по новомодным бутикам, меня очень прилично одели и отправили жить на это время в какой-то загородный дом в районе Зеленогорска.

Студенческий заработок. Закрытый санаторий.

Это был частный санаторий. В нем проживало что-то порядка 20 или 30 девушек. У каждой был 2-х местный номер, очень красиво оформленный. Сначала я забеспокоилась о том, что все это походило на дорогой, но все-таки бордель, но никто из мужчин кроме охраны не приходил, и девушек никуда не забирали и на прямой вопрос меня заверили, что спать со мной без моего желания никто не будет. Обходились все со мной подчеркнуто вежливо и обходительно. Но было одно неприятное обстоятельство. В этом мини санатории был очень жесткий распорядок. За соблюдением, которого следили ряд очень строгих на вид женщин лет 30-ти. Утром всех девушек поднимали громкой музыкой, заставляли быстро быть в туалете и после этого выводили во двор где в течение 40 минут заставляли заниматься зарядкой. Потом умывание и очень вкусный завтрак. Потом занятие спортом в фитнес зале и так до обеда. Обед, полдник и ужин были очень вкусными и большим количеством фруктов и овощей. После обеда массаж и другие процедуры. И только вечером перед ужином было 2 часа свободного времени. В 22 часа всех заставляли ложиться спать. Я на следующий день отказалась после завтрака подчиняться распорядку дня и меня сейчас же отправили в комнату на 4-м этаже в которой оказалась Эльвира. С нескрываемым раздражением она предложила мне сесть.

— Что тебе здесь не нравится девица, спросила она с грубостью в голосе и интонации.

Я стала спрашивать зачем я здесь, какая у меня будет работа и зачем нужен такой распорядок. Через пол часа я поняла, что я должна хорошо и свежо выглядеть. А на мой вопрос: «Зачем?», она вдруг подошла ко мне, погладила по волосам и спросила, сильно ли мне нужны деньги. Получив мой утвердительный ответ, она пояснила мне, что есть богатые, даже очень богатые люди готовые заплатить за свои удовольствия. Я тут же напомнила, что проституткой не стану. Эльвира усмехнулась и сказала, что спать я ни с кем не буду. Но, что-то в этой усмешке мне очень не понравилось, чувствовалась какая то жесткость. Вдруг она спросила, пороли меня в детстве или нет. Я ответила, что нет, и что этим не собираюсь заниматься и сегодня же уеду. А как потом будешь платить за университет, спросила Эльвира вкрадчиво. Я задумалась. А она стала рассказывать, что у них маленький клуб для очень обеспеченных людей, в основном иностранцев, которые получают удовольствие, когда молодых и симпатичных девушек только для вида стегают по попке розгами и что это почти совершенно не больно. Но если потерпеть несколько минут можно заработать неплохие деньги и не только на учебу, но и на обустройство своего быта. Я сначала еще раз отказалась, но после дальнейших уговоров согласилась подумать до утра. В этот день меня никто не беспокоил, и еду приносили в номер. Лежа ночью в постели я обдумывала свою ситуацию, доучиться очень хотелось и так надоело жить в студенческой общаге в комнате еще с 4-мя девчонками.

Утром я зашла к Эльвире и подписала соответствующие бумаги. Она тут же нажала кнопку сигнализации, и из боковой двери появились две высокие и сильные дамы, которые ухватили меня под руки и затащили в подвал. Там усадили в кресло и стали на меня дико орать. Потом одна подошла с каким-то устройством и дотронулась им до меня. Меня парализовал какой-то шок, было очень больно. Я вскочила и заорала, но тут же получила пощечину. — Эту сучку нужно проучить, сказала одна из дам. — Постой может она будет послушная, возразила другая. — Сейчас проверим. И она заставила меня раздеваться на время. Я очень старалась и сняла с себя все до лифчика и трусиков. Первая подошла ко мне отвесила увесистую оплеуху и заставила продолжить раздевание дальше и на время. Как только я разделась, меня заставили одеться и так раз десять на время подбадривая матюгами и обещаниями сделать мне такое от чего у меня холодело внизу живота. Вдруг через комнату в которой это происходило, стал проходить охранник молодой и красивый парень, а я как назло, стояла совершенно голая. Я отвернулась от парня и инстинктивно прикрыла руками самые интимные места, за что тут же получила очередную оплеуху. Глядя с ухмылкой на меня, дамы обозвали меня «целкой» заставили повернуться к нему лицом и руки опустить вдоль тела, я конечно подчинилась. Но им этого показалось мало. И они заставили меня подойти к парню и попросить у него закурить. Сгорая от стыда я подошла к охраннику ... и опустила взгляд, на землю не смея вымолвить ни слова. Он спросил: «Новенькая, что ли?» спросил он и больно крутанул сосок. Я обалдев взглянула в его широко улыбающееся лицо, но он вложил в руку мне сигарету, развернул и шлепнув по заднице отправил к дамам.

Я от такого унижения готова была провалиться сквозь землю. Мне все было понятно. Я сразу начала кричать, чтобы меня отвели к Эллочке и что я ничего не хочу и ни на что не согласна. Но мою истерику прервала очередная пощечина. Одна из присутствующих дам показала мне опасную бритву и пообещала мне отрезать груди если я еще раз посмею ослушаться, или что-то буду делать без надлежащего старания и медленно. После этого меня отправили к себе в номер. Я проплакала всю ночь. Увидев меня утром с кругами под глазами одна из воспитательниц (как они себя называли) объявила кому-то, что пора девоньке поиграть в любовь. Я страшно перепугалась, подумав, что меня будут насиловать, но ничего такого не произошло. Но я стала чувствовать какое то непонятное возбуждение. Девочки, которые были здесь, подольше объяснили, что мне посыпают в пищу возбудитель, а к вечеру на меня надели колодку, в которую вставили руки, и голову было страшно неудобно. А самое главное, что нельзя было потрогать груди, клитор или писю, а с каждым днем этого хотелось все больше и больше. Когда я ходила в душ, в туалет, меня всегда сопровождала одна из приставленных ко мне дам, не позволяя рукоблудствовать. Когда я ложилась спать, то руки и ноги мне привязывали к ножкам кровати. Терпеть такое было совершенно невтерпеж, мне целую ночь снились очень эротические сцены, я ворочалась как юла, но удовлетворить себя так и не могла. Каждую зарядку нас выгоняли на улицу все в меньшем количестве одежды. Если первые дни мы выбегали в спортивных костюмах, то по прошествию недели мы уже бегали только в спортивных шапочках, носочках и ярких кроссовках. Это очень нравилось нашим охранникам, и при первой возможности они хлопали нас по попочкам и щипали за грудки, но дальше этого не заходило. Я уже не могла выносить постоянное возбуждение. У меня стала постоянно бежать слюна изо рта, а при виде любого мужчины, пися начинала сочиться и по ногам бежали выделения, глаза заволакивала пелена. Я просила других девушек даже воспитательниц подрочить меня, но никто на это не соглашался, боясь наказания. Меня в назидание другим девочкам вывели из общего строя и показав всем, сказали, что так будет с каждой, кто будет мастурбировать по ночам. Не находя удовлетворения, я с нетерпением ждала зарядки, на которой старалась подойти поближе к охранникам, крутила перед ними своими обнаженными прелестями и оттого, что, они смотрели на меня во все глаза и отпускали по поводу меня скабрезные шутки у меня наступало некоторое облегчение. Всех их забавляло, что когда я сильно перевозбуждалась, от их взглядов, и от прохладного ветерка обдувающего мои половые органы, у меня не только набухали до невозможности соски, но и краснела вся грудь и животик, клитор алел напряженным бугорком и подрагивал от возбуждения, мелкой дрожью дрожали и бедра, с меня лился пот ручьями, я хватала ртом воздух и начинала по мере приближения хоть какого то облегчения повизгивать. Я сильно сжимала ноги, закатывала глаза и падала на колени сотрясаемая оргазмами под смех охранников. И только один из них — Валера помогал мне получить хоть какое то облегчение. Он во время конвульсий подходил ко мне, брал за подбородок и большим пальцем размазывал текущую изо рта у меня слюну по губам круговыми движениями. Потом окунал и вынимал палец у меня изо рта до тех пор пока меня не начинали сотрясать оргазмы один за другим и мои соки бежали по бедрам до самых лодыжек. Другие охранники орали Валере, имей, имей эту суку и он двигал пальцем у меня во рту быстрее. Он дежурил через день и я очень его ждала. После него я могла без эротических сновидений проспать хоть одну ночь. Так длилось 3 недели. Я мечтала убежать, но после того, как одна девчонка попыталась сделать то же самое, ее увели в подвал. Воспитательницы хотели в воспитательных целях и нас спустить в подвал, чтобы продемонстрировать экзекуцию ослушницы, но Эльвира сказала что этого делать не стоит и мы только слышали дикие, душераздирающие нечеловеческие вопли. Больше никто из нас бежать не пытался.

Студенческий заработок. На подиуме.

Вот в один из дней, под вечер нас шестерых девочек забрали из пансионата, надели нам на голову черные мешки втолкнули в микроавтобус и куда-то повезли. Ехали примерно полчаса. Потом вытащили из автобусика и завели в какую-то комнату. Когда сняли мешки мы увидели Эльвиру в строгом черном вечернем платье с глубоким декольте и разрезом сзади. Еще в комнате находилось 2 огромных парня, с непроницаемыми лицами. Последовал приказ раздеться донага. Стыдно было это делать при мужчинах, но они не проявили к нам ни малейшего интереса. Потом нам на шею одели кожаные ошейники и развели по комнатам.

Сутки нам не давали ничего кушать и пить. Как сказала одна из прислуживающих женщин это чтобы ни обоссалась какая ни будь из нас во время представления. Но о каком представлении идет речь она не сказала. И вот в один из вечеров к ошейникам нам присоединили железные цепочки, в рот вставили резиновые мячики с ремешочками, которые крепились вокруг головы. — Девочки, наконец-то вы доставите отдельным господам наслаждение, как чувствуют себя ваши попочки? — спросила Элеонора. — Приятных вам впечатлений и ощущений. Нас всех сковал страх и ужас. Подгоняя завели в темное помещение и затолкали каждую в узкую клетку, в которой можно было находиться только стоя на коленях. Было темно но за занавесью стали раздаваться голоса мужчин и смех каких то девиц. Вдруг занавес поднялся и мы оказались в глубине импровизированной сцены. В свете прожекторов стояла огромная скамья, оборудованная ремнями и устройствами для крепления рук, головы и ног. В середине скамья была очень узкая и даже выполнена не плоской, а полукруглой как бревно. К своему ужасу я поняла, что конструкция лавочки была сделана таким образом, что жертву, когда раскладывали на ней для порки у нее проваливались слегка колени и она непроизвольно обхватывала узкое полубревнышко коленями в это время половинки попы разъезжались в стороны, а бедра выворачивались внутренней наиболее чувствительной для ударов стороной наружу. Получив удар по заднице, жертва непроизвольно сжимала ягодицы и получала следующий удар по напряженным и наиболее чувствительным ягодицам и от дикой боли разжимала ягодицы и обхватывала коленями полубрувнышко подставляя внутреннюю часть бедер под очередной удар. Изготовитель этой лавки был явным мастером своего дела.

Жертва получала наиболее болезненные удары и вынуждена была бешено скакать и вертеть задницей доставляя наибольшее наслаждение палачу и зрителям. А жертвой была я. С ужасом я посмотрела в зал, там сидело, человек 30 солидных господ возрастом от 40 до 60 лет в окружении девиц. Среди рядов ходили полуголые официантки и разносили прохладительные напитки и мороженое. Мужчины сидели развалившись в креслах и обсуждали пикантные детали каждой из нас. Я хотела найти хоть один взгляд сочувствия в глазах зрителей, но там читалась только похоть и желание увидеть это взбадривающее плоть зрелище. Я попыталась спрятать свою наготу от этих алчных и беспощадных взглядов, но в условиях клетки это было сделать нельзя. Я понимала, что они хотят увидеть мои мучения и насладиться ими. И чем большую боль я буду испытывать, тем большее удовольствие они получат. От страха и унижения меня била крупная дрожь. Я хотела вырваться и убежать, отказавшись от денег и от всего на свете, только бы меня не били перед толпой этих самодовольных снобов решивших пощекотать себе нервы. Я бы орала об этом но мячик во рту не давал мне этого сделать. С таким же ужасом смотрели на скамью для порки и остальные девушки. На сцену из боковой двери вышел огромный и широкоплечий палач. Он был одет в сапоги выше колен в трико черного цвета и колпак палача на голове с прорезями для глаз. До пояса он был обнажен, и я с ужасом наблюдала, как перекатывались бугры мускул под его загоревшей кожей. В руках он держал узкую плетку. Видно было его злые глаза с ухмылкой поглядывавшего на нас. Рядом с ним были такие же огромные и сильные, обнаженные по пояс ассистенты. Чуть позже вышла женщина. На ней была одета лишь сбруя поддерживающая обнаженные груди и охватывающей ее упругие ягодицы. На вид ей было лет 35.

Вдруг музыка стихла, затихла и публика. Палач со своими огромными ассистентами подошли к крайней клетке и стали отрывать дверцу. Несчастная девушка забилась в самый угол, и сжалась в комок отчаянно пытаясь, что-то промычать. Но ее ухватили за ошейник подтащили к выходу из клетки и схватив за волосы потащили к лавке. Под возбужденное гудение толпы ее уложили на лавку попой к верху. Руки и ноги ей растянули и закрепили.

По всему было видно, что настала и моя очередь. Я решила ни за что ни сдаться на поругание моих обидчиков и по возможности забилась в дальний угол клетки. Палач медленно подошел к моей клетке, деловито отстегнул цепь ошейника от клетки и поманил меня пальцем. Я ни за что не хотела покидать своего весьма хилого убежища. Гул возбуждения зрителей нарастал. Он легонько потянул за цепь ошейника. Я не подалась, уцепилась руками за прутья решетки ни за что, не желая выходить для совершения такого надругательства надо мной.

Палач внимательно посмотрел на меня и улыбнулся одними глазами. Пока мы смотрели друг другу в глаза, один из его ассистентов подкрался сзади и больно кольнул меня раскаленной иглой в попу. Я взвизгнула, бросила прутья и схватилась за попу и в этот момент меня ловко потянули за цепь, потом перехватили за ошейник и я пробкой вылетела из клетки. Профессионализм у команды экзекуторов был высочайший. Публика с восторгом аплодировала. Слышались довольные возгласы, сопровождаемые довольным и циничным смехом: «Прям, сама выскочила сучка. Какая нетерпеливая шалавка. Вон смотрите, сама уже себя по попке шлепает». Я задохнулась от ярости и решила, что не дамся им ни за что. Тем временем палач передал меня своим ассистентам и отошел в сторону и поклонился приветствовавшей его публике. Ассистенты взяли меня за руки и начали вести к ненавистной лавочке. И тут-то я изловчилась и что было мочи ударила ногой по яйцам одного из ассистентов, от неожиданности он выпустил мою руку, я укусила второго и он тоже бросил мою руку. Толкнув одного из ассистентов я, что есть мочи, бросилась наутек. Пробежав по сцене шагов, пять, я вдруг почувствовала невыносимую боль в ногах. От долгого сидения в клетке в неудобной позе, ноги просто затекли и это сыграло со мной злую шутку. Я картинно раскинув руки рухнула: на руки палача. Он подхватил меня на руки, поднял и крепко прижал к себе и тут сказалось, то что меня 3 недели пичкали возбудителями. Я обхватила палача руками за шею, прижалась к его волосатой и такой притягательной груди силача, где-то в животе все сжалось и я почувствовала, что от такого перевозбуждения меня сильно затрясло и я стала испытывать один оргазм за другим смазка обильно побежала из моего лона, а слюна капала из похотливого рта и я постоянно облизывала губы.

— А ты та еще штучка! Ах ты ж: игруля, — сказал палач и очень нежно поцеловал мне сосочек груди. От непередаваемого блаженства я еще сильнее прижалась к груди палача и с вожделением вдыхала дразнящий запах пота здорового и сильного мужчины держащего меня на руках.

Тем временем палач вынес меня на середину сцены. И я услышала рядом с собой голос Эльвиры.

— Дамы и господа! Вам предлагается посмотреть наказание девки Анны, за то, что она непомерно занимается рукоблудием. Будьте любезны, посмотреть, как потекла эта мерзавка.

После этих слов палач приподнял руку, поддерживающую мои ноги в коленях до уровня своей груди, и развернул мою попу так, что бы всем были видны все мои прелести. От стыда и необъяснимо возбуждающего чувства, что сейчас все мужчины смотрят на мое лоно, я стала оргазмировать еще больше и предательская щелка просто побежала соками. Клитор, малые и большие губки набухли до невероятных размеров и стали судорожно сжиматься и разжиматься, под похотливые вздохи публики, выталкивая все новые потоки смазки, которая стекала по телу, смачивая и щекотя дырочку ануса, бежала по пояснице и капала на сцену.

— Забабела девка совсем, ишь, как распалила себя, такую только плетьми остудить можно, — иронически подытожила одна из дам, сидящая в первом ряду.

Я слышала это, где-то далеко, далеко. А сейчас я с упоением вдыхала запах державшего меня мужчины и прижималась к нему изо всех сил. В какой то момент изловчилась и поцеловала его в губы.

— Во, нахалка! Совсем девка стыд потеряла, — донеслось из зрительских рядов.

Державший меня палач, хитро улыбнулся мне, прищурившись, и вдруг высоко подбросил меня вверх, потом еще раз и еще. И стал так подбрасывать все выше и выше. Я в воздухе стала выписывать невероятные кульбиты, визжа от испуга и восторга, падала лугушоночком в его ловкие и сильные руки. Подбросив меня очередной раз, он поймал меня на вытянутые руки летящей животиком вниз и плавно положил на злополучную скамеечку. Растопыриные во время полета от страха ручки и ножки ловко подхватили ассистенты и тут же их закрепили зажимами и ремнями. Ножки слегка разъехались, обхватив бревнышко коленями. От этого широко раскрылась моя попа. Скосив глаза по сторонам, я увидела ассистентов, так неосмотрительно мною обиженных, которые разминали в руках по двухвостой плети каждый.

Перед моим лицом стали устанавливать видеокамеру и галогенновые светильники подсветки, которые меня слепили. Также осветили мою попу и с помощью видеокамеры транслировали изображения на огромные плазменные мониторы, повешенные за сценой, что бы увидеть происходящее в мельчайших деталях. От слепящих мониторов я прикрыла глаза и представив, что ноги обхватившие скамеечку коленями разошлись и позволяют всем на мониторе наблюдать мою писю во всех деталях. От стыда и унижения я инстинктивно попыталась их свести, но это не удалось, полубревнышко мешало свести колени. И тогда я сжала ягодицы, но долго так лежать не смогла и под силой тяжести коленей расслабила и открыла попу для всеобщего осмотра, но от новой волны охватившего стыда снова сжала ягодицы. Клитор в это время был сильно прижат к скамейке и восхитительно терся об нее. Влитый в меня возбудитель дал о себе знать, и я стала ритмично сжимать и разжимать ягодицы и тереться клитором о лавку, совершенно не думая о зрителях. Мои соки растекались по скамейке, капая с нее на пол. Ко мне подошла Эльвира, распустила мои волосы и потом аккуратно расчесав, собрала их в тугой пучок на затылке, поправила выбившиеся пряди и убрала их за ушки. Приподняла мою голову за подбородок, большим пальцем провела по моим губам.

— Ты просто прелесть дорогая! Такой живой и непосредственной шалуньи, я давно не видела. — Приятных ощущений твоей попочке.

Позабавь нас и покрути ей немножко, пожалуйста, — произнесла она, и нагнувшись поцеловала. Я задохнулась от унижения, бессильной злости и желания разорвать эту тварь на кусочки.

— Посмотрите! Эта стерва дрочиться на станке, потеряв всякий стыд и ее пора проучить, — донеслось из зала. — Кагда, этот бл... дь пароть уже будут, — вопрошал кавказский акцент. Я слышала эти возгласы, но остановиться не могла, ведь только теперь представилась возможность хоть как-то самоудовлетвориться. Мое приятное занятие прервала жутчайшая боль, разрезавшая попу. Я чувствовала, что к моей попе прикоснулись раскаленным предметом, я бы истошно закричала, если бы не мячик во рту. Страшная гримаса непереносимой боли исказила мое лицо, я выгнулась так, что затрещала вся лавка, из глаз брызнули слезы. Но тут же на мою задницу обрушилась вторая плеть. Я вертела попой и извивалась вся как только могла. Ладошки я то с невероятной силой сжимала в кулачки, то разжимала, пальчики на ножках шевелились каждый сам по себе, а лодыжки дергались и вращались, изображая невероятный танец, танец боли. Мне не хватало воздуха, хоть на секунду прекратите, и дайте продышаться беззвучно орала я. Тело сотрясали невероятные конвульсии, оно жило как бы отдельно от меня и каждый член вертелся и изворачивался, только бы увернутся от этих непереносимых звонких шлепков плети. В мозгу гудела только одна мысль — нестерпимая боль. По мне градом катился пот, все происходящее было как в тумане.

Сделав, по пять ударов, ассистенты дали перевести дух. Жопа искрила от боли и как-то начинала саднить. Я инстинктивно продолжала ей вращать и прижиматься к лавке. Груди мои упирались сосками в лавку и приятно раздражались, и я все время терлась клитором о лавку, это заводило меня, и я даже, несмотря на такие невообразимые условия, продолжала себя удовлетворять. Это даже не я, а организм сам помимо моей воли и сознания производил какие то действия, так, как думать кроме как о боли я больше ни о чем не могла. Мне всыпали еще по пять, потом еще и вот в зале наконец то заметили мои развлечения в перерывах.

— Долго эта сука будет получать удовольствие? Мы что платили деньги, чтобы эта тварь здесь кайфовала? — неслось отовсюду.

Первая сообразила, как предотвратить это безобразие Эльвира и сделала это по-женски элегантно. К очередному перерыву в порке она уже была готова. Только прекратилась порка и я уже хотела по привычке прижаться к любимой досочке клитором и писечкой, как вдруг мне завели сильные руки под живот и грудь и слегка приподняли насколько позволяли ремни и колодки, которыми я была прикреплена к лавке. Эльвира, что-то подложила и даже успела пощекотать мой клитор своими пальчиками. Я даже взбрыкнула, настолько это было приятно.

— Дрочись дальше милая, — ласково промурлыкала Эльвира, и подмигнула ассистентам, которые бережно опустили меня на лавку и взялись за плети. В зале наступила полная тишина. Я тут же, как только могла, плотнее прижалась сосочками грудок, клитором и губками писи к какой то на ощупь травке, которая приятно холодила и создавала очень пикантные ощущения. Мысленно даже поблагодарила Эльвиру за это. Но секунд через 10, миллиарды жалящих игл впились в мои самые интимные места. Крапива!!! — пронзила молнией мое сознание догадка. Я, как ошпаренная, подлетела и выпятила попочку вверх, насколько позволяла упряжь.

Изо рта побежала сплошным потоком пенистая слюна, ногтями буквально разодрала мягкий валик специально для этих целей подкладывающийся под ладошки, для выхода излишних эмоций. В зале грянули бурные, заслуженные овации в Эллочкину честь, так коварно, по-женски наказавшей зарвавшуюся бесстыдницу. А эмоции меня перехлестывали через край. Подняв попочку в самую верхнюю точку я от пронизывающей боли не избавилась. Клитор и письку варили в крутом кипятке. От этого я выписывала попой забавные круги с невероятной скоростью и амплитудой, причем каждая ягодица танцевала отдельно. Это бы безобразие продолжалось долго, если бы не было прервано очередным ударом плети по жопе заставившем, меня вжаться своими интимными местами в самую гущу крапивы и получить очередную порцию обжигающего удовольствия, от которой попка опять взлетела в верхнее положение. Но опять была возвращена на место плетью. Так я ритмично взлетала и опускалась попкой и со стороны это очень напоминало пылкого, молодого любовника на страстной девушке, поэтому зал разорвали раскаты заливистого хохота.

— Наконец то ожила и начала двигаться, а то было совсем заскучала, — довольно неслось из зала. — Браво мадам Эльвира! Вы совершили просто чудо с этой ленивой и бесчувственной мартышкой. — Крапива, крапива, крапива, — слышалось по залу на разных языках. Это переводчицы, переводили иностранцам причину перемены в настроении наказываемой девушки и появления у нее необычайной живости и резвости. — Крапива! О, я, я! Гуд! Гуд! Гуд фрау Эля! Польщенная, улыбающаяся Эльвира раскланивалась публике и показывала рукой на исправно работающий станок для наказания. Закончилась очередная десятка. Я высоко подняла попочку демонстрируя всем, что стала совсем хорошей девочкой и больше не занимаюсь мастурбацией ни капельки. Эллочка желая, чтобы я не потеряла задора и энтузиазма, поощряемая зрителями, поменяла крапивку на свежую и забористую у меня под писей. Я отплатила ей за заботу хорошими, резкими, амплитудными движениями попки.

Так благодаря вниманию ассистентов и Эллочки я на отлично отработала два раза по десять. Но здесь Эллочка заметила, то что крапивой обрабатывается не вся моя пися, а только та часть которая касается лавки. Исправить эту оплошность она решила тут же. В одну из остановок мне на талию была надета элегантная золотая цепочка, к которой присоединили веревочку, пропустили ее между ягодиц и к концу привязали хороший пучок крапивы. Теперь, когда я буду болтать попкой вверх вниз, или просто крутить ею, пучок будет немилосердно хлестать по всей писе и по наиболее чувствительной внутренней части бедер. Ликованию зрителей не было предела, они вскакивали с мест, орали комплементы Эллочке. Я смогла понять в чем дело, только когда умудрилась вывернуть голову и глянуть на монитор.

— Эллочка, давай! Задай ей жару. Ну-ка ей под хвост, — неслось из зала.

Я вся приготовилась к самому приятному испытанию и друг подумала, а Эллочка действительно молодец. Так таких как я дур и надо учить. Пусть вращают жопами, если головой работать не умеют. Давай Эллочка. Я сама решила, что такую дуру как я надо примерно наказать и сильно прижалась клитором и лобком к крапиве и даже поерзала, что бы моей бессовестной, похотливой больше досталось. От нестерпимой боли попка взлетела вверх. — А не понравилось, — злорадно подумала я, подожди еще не так тебе дуре будет. Пучочек крапивы эффектно подлетел от моего резкого движения и задевая и обжигая бедра со всего маху шлепнул меня по письке. Чтобы получить побольше боли я максимально, как могла, развела ноги, пусть получат и малые и большие губки и негодяю клитору достанется. Боль оглушила и я вся дернулась вперед и если бы мне, догадливая Эллочка, не надавила на спину, я свернула бы себе шею. Боль пронизала меня всю, так мне и надо — глупой сучке, — думала я. Подавшись вперед, я опять легла на свеженький пучок крапивы, взлетаю вверх и заслуженный шлепок по писе от привязанного пучка. Я стала делать настолько размашистые и мощные движения, что лавка стала понемногу, а потом и сильней подпрыгивать. Народ безумствовал, обступили сцену. Кто-то выкрикнул, поднадайте же ей, у нее грудь заскучала. И вновь Эллочка проявила сноровку и подсунула мне под груди новые пучки крапивы, освежив ощущение в грудях. Я намерено, поплотней, вдавила груди в крапиву и даже поелозила ими.

Тут же почувствовала, что грудь снова обдали кипятком, особенно пронзительная боль была в сосочках, она прожигала до самого подсознания, заполняя меня всю собой. Попка в это время подпрыгивала автоматически. Моя скачка продолжалась довольно долго, я не сразу и заметила, что бить меня перестали, и забавляюсь я исключительно крапивой. Но вот, сильные руки прижали меня дрожащую к лавке, убрав крапиву и отсоединив от пут, отпустили. Я подскочила и помчалась по сцене, падая, катаясь, хватаясь, то за попу, то за грудь, то за другие наиболее пострадавшие места. Поняв, что от нестерпимого жжения я расцарапаю и разорву пострадавшие места, меня поймали и на руки надели наручники. В таком положении, я продолжала крутится волчком по сцене еще минут 10, приводя публику в неописуемый восторг.

Потом меня схватили за волосы у затылка и поволокли из залы, я продолжала вихлять задом, сучить ногами и вырываться от нестерпимой боли, жжения и зуда в интимных местах. Перед самым выходом, я умудрилась сквозь пелену слез глянуть на зал последний раз и увидела, что недавно еще такие степенные мужчины, стояли и смотрели на меня обалдевшими глазами. У многих были взлохмаченные лысины, у некоторых из брюк торчали не заправленные рубашки полностью мокрые от пота, галстуки были сняты и отброшены, на брюках в интересном месте красовались мокрые пятна, не позволяющие сомневаться в их происхождении. Женщины были с растрепанными прическами, с расстегнутыми блузками иногда с вырванными с мясом пуговицами. Помада на губах переводчиц и других спутниц стерлась, некоторые пытались незаметно отхаркивать в платочек сперму. По всему было видно, что им пришлось немало потрудиться, успокаивая не на шутку разошедшихся спутников.

— Вах, какой страстный дженщина, артистка, слушай, да:, — шипел кавказец, вытирая смятым галстуком вспотевшую лысину.

Когда меня выволокли в коридор, я хоть немного стала соображать и сквозь пелену слез разобрала, что держит меня тот ассистент, которому я заехала ногой по яйцам. — Ну, что сучка, дободалась, — прошипел он, больно сжимая волосы на затылке. — Сейчас удавлю тебя, шалаву. Посмотрев в мои обезумевшие от пережитой боли глаза, он немного сжалился. — Ну, ладно. Куда бьют, туда целуют, — сказал с ухмылкой и в раскрытый рот, судорожно хватающий воздух, сноровисто вставил свой член. От такой наглости, я просто обалдела. И вдруг бесики метнулись в моей голове. Откусить!!! Точно, проучу мерзавца, откушу и все. Но потом разум понемногу вернулся, ко мне. Они же убьют меня, да не просто, а уж заставят помучиться, да и парня жалко. Он на вид, очень даже ничего, куражу только много. Но злость все же кипела во мне и оставлять его хамство безнаказанным я не намерена. Я подняла глаза, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты, что там заснула шалашовка, — спросил он ухмыляясь. — Ему там у тебя скучно, добавил развязно. Я пощекотала его головку языком у себя во рту, дождалась пока он солидно подрос, и глядя в глаза прохвосту, несильно прикусила его достоинство. Глаза парня наполнились ужасом, он мгновенно вытащил его у меня изо рта, и бесмыслено уставился на него, не веря, что он по-прежнему невредим. Потихоньку выйдя из ступора, от смеха стоящем рядом Эллочки и других охранников, он в порыве ярости за волосы приподнял меня к своему лицу и прошипел мне в лицо: «Задавлю падла». У него ходили желваки на лице, дергались веки и кадык. Что-то меня в нем сильно задело, что-то было очень мужское и интимное, ведомое только женщинам. Мне трудно объяснить свой поступок, но я быстро дотянулось до него и поцеловала его в губы. Он опешил и выронил меня, я предусмотрительно съехала по стене вниз. Раздался оглушительный регот охранников. — Да тут любовь, во как в засос целуются — пропел кто-то нахидным голосом, а говорил шалава. — Убью, — просипел, посеревший ассистент. И задушил бы, если бы не подоспели вовремя Эллочка и другие охранники. — Тебе не жить сука, удавлю, — кричал ассистент когда его еле сдерживали все охранники вместе взятые и уводили в соседнюю комнату.

Тело, страшно, болело и зудело, в глазах плыли красные круги. Эллочка кому-то кивнула и меня подхватив под руки затащили в одну из комнат и поставили между двух колон. Быстренько на ноги и руки надели ремешки, подсоединили к ним цепочки и растянули не давая, что бы я сама себя изувечила растирая или расцарапывая до крови зудящие места. Тут же появились два полуобнаженных парня и стали натирать пострадавшие места какими-то мазями, а всю меня какими то кремами. — Они, глухие, немые и слепые, но у них очень чувствительные и нежные руки, они ими общаются с внешним миром, — сказала Эльвира и ушла, закрыв за собой дверь. И тут я дала волю накопившимся чувствам. С того момента, когда изо рта у меня вытащили ненавистный мячик, я только стонала и скулила. А теперь я представила всю пошлость и гнусность ситуации. Я такая замечательная, такая красивая, такая гордая девчонка, за благосклонный взгляд которой в университете теряли голову столько роскошных парней и вынуждена была как последняя рабыня, или дворовая девка вихлять голым задом под плетью, только для того, что бы развлечь «господ» этих пресытившихся гадов. Нестерпимая жалость и ненависть к себе заполнила меня всю. Я орала, сипела, выла, рычала, плакала, плевалась, металась на цепях. Потом наступила полная истерика, меня стало бить в страшной лихорадке. Два глухонемых парня обступили меня с двух сторон, обняв друг друга за плеч