Камень встреч вов

Сидел Вова на крылечке, никому не мешал, семечки лузгал да по сторонам глядел, на природу, мать нашу, любовался. А почему бы и нет? Солнышко светит, теплынь, птички поют, насекомыши всякие летают и ползают. Лепота! Тут от калитки кто-то спросил

— Хозяева! Есть кто дома, ай нет?

— Есть. - Вова потянулся с хрустом, расправляя косточки. Знать по делу кто-то пришёл. - Заходи, кто ни есть.

Валька Дроздовская посетила Вову с дружественным визитом. А то. У нас почти как у политиков и правителей, всё на высшем уровне. Что-то бабёнке надо, не зря же в такую рань пришла.

Валентина встала перед хозяином, потеребила для чего-то подол платья, поправила его на груди, потом говорит

— Володь, я чо пришла-то. Ты шибко занятый? Нет?

Вовка усмехнулся. Если считать делом любование природой, лузганье семечек, то да, занят. А если не считать это за работу, то вовсе свободен.

— А для чего это ты, Валентина, интересуешься? Если в город надо, то нет, не поеду. Я вчерась мальца на грудь принял, а там в городе всякие гайцы. Ну его к бесу нарываться. Завтра, если терпит, а нет, так на автобус иди.

Валька удивилась

— Вот блядь! - Валентина одна из самых-самых деревенских матерщинник. Она матом не ругается, она на нём разговаривает. - Слова сказать не успела, а он уже отбрил. Да не надо мне в город, а по другой докуке к тебе. Подвинься.

Мало места на крылечке, никак задницу не уместить, если не сдвинуть в сторону хозяина. Всего-то метра три крылечко. А задница у Валентины не сказать, что необъятной ширины. Обычная бабья жопа стандартного, по деревенским меркам, размера. До стандарта городских тощих вешалок, конечно, не дотягивает. Ну так кто же в деревне 90Х60Х90 считает за стандарт. Такую скорее пожалеют: Бедолага, голодает, небось, подкормить бы надо. Или больная какая. А может глистов попробовать вывести, вот и раздобреет.

Подвинулся Вова, Валентина уместила свою корму, поёрзала, усаживаясь удобнее. Не перина чай, доски голые. Ну да не с бабьими пухлыми задницами жалиться на твёрдое. У самих жопы, что перины. Мягонькие. Уж чего доброго, а поп, попочек, жоп и задниц перещупал Вовка немало. Да скорее даже много. Ну да это та вещь, которой много не бывает.

Поёрзала Валька, уселась, руку тянет. Семечек, мол, отсыпь. Вовка сыпанул в подставленную ладонь горсточку, сидят, лузгают, шелуху аккуратно складывают в кучку на ступеньке. Помолчали. Валька интересуется

— А чего ты у меня ничего не спрашиваешь? По какой такой причине я пришла, а?

Вовка плечами пожал.

— А чо спрашивать? Захочешь, так сама скажешь. А не хочешь, так клещами из тебя тянуть, что ли?

— Вот же...- Валентина замолчала, подбирая слово, обозначающее Вовкино игнорирование гостьи. Тут бы не переборщить, чтобы хозяина не обидеть, но и смолчать невозможно. - Не любопытный ты, Вова.

Вот и слово нашлось.

— А чего любопытничать? Чай не баба. Это им всё покоя не даёт, если чего не знают. Ну ладно, ладно, что за беда у тебя?

Спросил, не дав соседке закипеть и высказать всё, что она думает о молодом мужчине. Валентина стряхнула с рук остатки шелухи, облизала губы и озвучила проблему.

— Дрова мне привезли. Машину. Поколоть бы да в дровник прибрать. Говорят на той неделе дожди обещают, так до сырости бы. Дрова хорошие, сухие, жалко будет, если намочит. Пособишь?

Вова подумал. А почему бы и не помочь. Но поинтересовался

— А Серёга твой чо? Безрукий стал? Или приболел?

Валька рукой махнула

— Да он дня три как к матери в Ивановку уехал. Будет после выходного. Когда мне его ждать-то? А вдруг и вправду дождь? И чо?

Вовка согласился

— Да, хреново получится. Дрова, говоришь, сухие? - Валька согласно закивала головой. - И много?

— Так говорю же - машина цельная. Колька Васильев на своём Камазе привёз.

Вовка посмотрел на солнышко, перевёл взгляд на соседку, осмотрел внимательно, словно впервые встретил, от траксиночек (так в деревне тапочки китайские прозвали) до лица, задержав взгляд на груди, от чего Валька смутилась и изнава поправила складочки. Хмыкнул, ответил

— А чо тянуть? Время-то детское. Сейчас колун возьму, да пойдём. Кормёжка с тебя. Мать к сеструхе уехала, сам хозяйствую, а варить не очень как-то. Хлеб да молоко ем.

Валька довольно засмеялась. Как же, уговорила мужика. А накормить разве проблема, когда есть все продукты.

— Ты бы, Вов, на диете не шибко сидел. Отощаешь, как баб деревенских шпилить будешь? Силов-то не хватит.

Вроде как подъебнула, но не зло, скорее с завистью. А чему завидовать. Вовка ещё ни одной не отказал. Сам не просит, а коли дают, так никогда не откажется. Самое страшное, самое злопамятное существо в мире - баба, которой ты пренебрёг. Она к тебе со всей душой и с остальным, что к душе прилагается, а ты ей отказал. В таком рае проще взять увесистый камень, привязать на шею да в реку вон с головой. Вовка в ответ не смолчал

— А ты проверь, так убедишься, хватит или не хватит.

Валька хмыкнула

— Вот ещё. У меня муж есть.

Вовка промолчал. А чего говорить? ало он мужних переёб? Все поначалу кичатся, а Вовка и не уламывает. Они сами повыделываются, потом сами трусы снимают, у кого надеты, сами и раком встают. А и не даст Валька, так что, война началась? Мир погиб? На солнце затмение? Тут почти по Твардовскому: Не дала? Так другая, третья, вон все бабы на виду. Где-нибудь на этом свете я дающую найду. И потому молча взял в саре колун, прихватил на всякий случай Машку, как кувалду зовут, да и пошёл следом за Валькой вниз по улице. Так уж их дома стоят. Вовкин на одном краю их Заречной улицы, почти на отшибе, Дрозда дом на другом краю, переходящем в Гагарина.

Вовка колол чураки, Валентина таскала да складывала под навес. Работа спорилась. Валька несколько раз выносила квасу холодного попить. Попьют, перекурят и снова за работу. Так и управились. Хорошо чураки попались не витые, ровные. Такие колоть одна радость. Хекнул раз и чурка разлетелась. В бочке с водой сполоснули руки. Вова присел на приступок у стеночки навеса. Закурил, пустил ароматный дымок. Валька рядом села, попросила

— Угости сигаретой.

— Ты же не куришь! - Удивился Вовка. - Ни разу не видел.

— Ты много чо не видел. - Валентина затянулась, выпустила сигаретный дым через ноздри. Драконица прям дымодышащая. - В общаге поживёшь и не такому научишься. Да я мало курю, изредка, когда шибко захочется.

Докурили, затоптали окурки. Вовка встал

— Ну ладно, пойду я.

— Стой! А плата? Что я должна?

Вовка пожал плечами

— Покормить обещала. Вот и будет плата.

Валька смеётся

— Чёт дёшево ты свой труд ценишь. Может натурой ещё возьмёшь?

Вовка вновь плечами пожал

— А надо?

Валька от возмущения рот открыла и воздух глотает, слова сказать не может. Потом влезла на приступок, как ленин на броневик, заверещала

— Это что получается? Други ты, значит, ебёшь, а со мной побрезговал? У меня что, пизда не такая, как у всех? Или поперёк? Так проверь. Нет уж, хуюшки тебе, Вовочка. Пока не выебешь, никуда не пойдёшь. Вот же гад. И сам не просит, и дают, так кочевряжится. Ну ка быстро встал и подошёл ко мне.

— Зачем?

— Целоваться будем. Ничо, что я курила?

— Так я тоже курил.

— Вов, иди ко мне. Я правда хочу.

Говорил же, что отказывать бабам нельзя. Чревато. Подошёл, Валька наклонилась. Высоко стоит, зараза. Взяла Вовкино лицо в ладони и впилась в губы. Ух, сучка, как целуется! Её язык порхал у Вовки во рту и от этого пробрали Вовку мурашки, побежали по всему телу. Он пока ещё не потерял олову, потому мысленно усмехнулся: хорошо, что не мандавошки. А Валька всё сосалась и сосалась не отрываясь. И откуда столько воздуха запасла? А пока губы были заняты, Вова руки в ход пустил, влез ими под подол платья. Жопа мягенькая, потискать. А тут что такое мокрое и горячее? А это у Вальки спереди трусы намокли. Сдвинул их в сторону, а там щелка горячая. Да не маленькая щелочка, приличная такая, два пальца враз провалились. Вальку видать забрало, она даже Вовке губу прикусила от страсти. Жопой крутит, на пальцы насаживается. Наконец оторвалась от Вовкиных губ, шумно вдохнула. А Вовка подол задрал и уже вроде как трусы вниз потянул, Валька задержала его руки, говорит

— Вов, ну не спеш. Дам, всё дам. Как хочешь дам. Вов, спросить хочу.

— Спрашивай

В таком слегка приподнятом состоянии мужик может наобещать всё, что угодно. Не факт, что выполнит, но пообещает точно. Это как в анекдоте

— Любишь?

— Люблю?

— Шубу купишь?

— А-аа...- Кончая. - А на хуя она тебе летом?

Вот Валька, знающая психологию мужиков, подгадала момент, чтобы спросить

— Вов, бабы говорят, что ты целуешь

— Так мы же с тобой вот только что целовались. Ещё?

И потянулся к женщине. Та легонько оттолкнула

— Вов, я не про то. Они говорят, что ты там целуешь.

Вовка давно догадался, к чему клонит Валя, но включили дурака. Пусть упрашивает.

— Это где там?

— Ну, там. - И пальцем в пизду себе тычет. - Вот здесь.

Вовка шлангом прикинулся

— Где здесь?

Валентина психанула

— Вовка, не придуряйся. Пизду ты бабам целуешь

— Ну. И что?

Тон у Валентины мигом сменился на упрашивающий

— Вов, а мне мог бы? Вов, всё, что хочешь. Ну пожалуйста. Я за квасом ходила, подмылась и трусы вот чистые... Правда, проверь.

Едва не рассмеявшись в голос, Вовка задрал подол платья и сдвинул Валькины чистые трусы в сторону

Сунул голову. Валька подол не держит, у Вовки руки заняты - губёшки на пизде растягивает в стороны, вот подол и упал Вовке на голову, будто Валька спрятала своего кавалера от всех. Ну да, решил сховаться у бабы под юбкой. Ух и верещала же Валька, засовывала в рот кулак, чтобы не блажать на всю улицу. Какой подол? Ухватила Вовку за голову и старалась затолкать его туда, откуда он в своё время вылез. Правда у другой женщины. Затряслась, выгнулась, замерла.

— Вов, я всё. Вовочка, ты не подумай. Я не какая-то свинья неблагодарная. Дай я сяду.- Она спустилась с приступки, как ребёнок слезает с табуретки, рассказав стишок Дедушке Морозу и ожидая от него подарка. Валя свой подарок получила, а стишок не рассказала.- Вов, да подойди ты ближе, я не кусаюсь. Дай штаны расстегну.

Она умело расстегнула молнию, приспустила штаны, восхитилась

— Ох, какой красавец! Не врут бабы. Ну и я теперь могу рассказывать. Вов, прости, я пока не хочу, только что кончила. Давай я тебе пососу, а пока то сё, я и снова настроюсь.

Жизнь в общаге чему-то учит, в то числе и полезному. Сосала Валя умело, уж это определять Вова научился. Валька оторвалась от занятия, но хуй из руки не выпустила

— Вов, с общаги никому не сосала, ты первый

— А муж?

— Да вот хер ему во всю морду. Обойдётся. Будет за что, так отсосу, а нет, так переживёт.

И снова занялась делом. Потом вновь на минутку оторвалась

— Вов, ты если захочешь, в рот спускай, я сглотну. Нет? Не захочешь? А куда? В пизду? Тогда ещё потерпи маленько. И это, Вов, по сторонам смотри. Мало ли что.

Через некоторое время Валентина встала с приступки, повернулась задом, задрала подол и приспустила трусы, наклонилась

Мокрая пизда хлюпала, чвакала, иногда с шумом выпускала воздух, словно пукала. Вовка не обращал на это внимание, шлёпая животом по Валькиной жопе, вгоняя елдак в эту сопливую и горячую дырку. Валька пыталась подмахивать. Надрючивая Валюху Вовка видел, как постепенно краснеет её поясница, как краснота распространяется на ягодицы, вот и подумал: сейчас кончит. И правда, Валентина быстро задвигала задом, закрутила, заохала, застонала, сквозь стиснутые зубы, замерла, прилипнув к Вовке своей жопой, выдохнула

— Я снова всё.

Выпрямилась, постояла, помолчала

— Вов, ну не виноватая я, что такая свинюха. Мочи не было сдержаться. Может тебе отсосать?

Вовка буркнул

— Нет. Не надо. В рот не хочу.

— Странный ты. Мужики балдеют от минета, а ты не хочешь. Тогда, Вов, ты садись, а я сверху. ТОлько ты не шевелись, я сама. Ладно?

А то остаётся делать? Вовка сел.

Валька сняла трусы, положила их на приступку

— Не забыть бы потом. Вот смеху будет.

Попыталась оседлать парня, сев к нему лицом. И не так, и вообще никак. Ноги мешают. Её ноги.

— Вов, ничё, если я к тебе повернусь жопой? Тогда подержи, я сяду.

Пока Валька присаживалась, наклонился и поцеловал ягодицы.

— Не надо, Вов.

— Почему?

— Понравится. Привыкну. И буду бегать за тобой.

— Зачем за мной. Ко мне приходи. Вроде как по делам.

— Ага. Сучка на случку. Нет, Вова. Хотя что это я? Приду. Знаю, что дура, а ведь всё равно припрусь. Направь хорошо, я сажусь.

Вовка придержал конец, направляя его. Есть контакт! Стыковка прошла в штатном режиме. Валька села и замерла, не дышит.

Вовка попытался потискать сиськи. Валентина попросила

— Не надо, Вов. - И тут же пояснила, чтобы не обиделся. - Я как кончу, у меня всё становится такое чувствительное, притронуться нельзя. Потому и сижу, не шевелясь, как первоклассница на уроке. Потерпи, потом помнёшь.

— Валь, а если я в тебя кончу? Или не надо?

Валентина удивилась

— А куда же ещё кончать? В меня, конечно.

— А забеременеть не боишься?

Засмеялась

— Дни не самые благоприятные. А так не боюсь. Рожу мужу ребёночка, вот порадуется. Или рожу и тебе подкину. Будет твоей матери внук или внучка. Ты-то, кобель, не скоро остепенишься. Испугался?

— Да чего бояться? А как ребёнка кормить без материной сиськи? Придётся тебе и самой подкидываться. Записку только не забудь написать что и как, и от кого.

Валька засмеялась

— Это было бы вообще. Нет, Вова, муж у меня хоть и хреновастый, но пока уходить от него не собираюсь. Всё, Вова, можешь титьки мять.

И заскакала галопом по Европам, не забывая осматриваться по сторонам. Техника безопасности наше всё.

Валь, я сейчас кончу.

— Давай, кончай. Ой! Горячо как! И кажется, что внутри словно шарик надувается. Ну, Вовка, точно коровка молочная.

Засмеялась.

— Не молочная тогда уж, со спущёнкой.

Всё рано молоко. Дай аккуратно встану, сейчас потечёт.

Слезла, стоит, ноги расставила. Вовка спрашивает

— Валь, ты чо?

— Пусть стечёт. Полным-полна коробочка. Блядь! Нет бы тряпку какую взять. Ладно, пошли, само вытечет.

Вовка поинтересовался

— Куда пошли?

Валька удивилась

— Как куда? Кормить тебя буду. Обещала же. Да и как не покормить такого работника? Три раза кончила! А с мужиком бывает и ни разу. Но, но! Ничего не говори. Сам пригласил заходить. Вот теперь буду знать, к кому на поебушки бегать. - Засмеялась. - Пошли, пошли. Трудяга ты мой. Хотя нет, общий. Вов, а ты много баб переёб?

— Валь, а тебе зачем?

— Да просто знать под каким я номером. Всё, дура я. Нашла чем интересоваться. Пошли кушать. У меня и пузырёк припрятан.

После сытного обеда решили отдохнуть. А где отдыхать, как не на кровати. А разве можно ложиться в постель в одежде? Нет же, даже малыш такое знает. Да уж, на кровати не то, что раком на улице. Накувыркались, нацеловались, натискались. Валентин легла, ноги раздвинула.

— Вов, поиграй маленько.

— Как?

— Поводи, только не вставляй.

Вовка начал водить залупой меж губ, доставая клитор.

— Так?

— Так. Ой! Ой! Мамочка родная! Так, Вовочка, так! Ещё, миленький, ещё! Ойюююю! Бляяядь! Мам-мааа!

Дома можно орать вдоволь, никто не услышит. А если и услышит, не его свинячье дело кто и почему орёт. Пусть и не рожает, зато беременеет.

— Всё! Всё, Вовочка! Можешь ебать. Я уже ничего не хочу и ничего не чувствую.

Ох, какая же у Вальки пизда течливая! Ручьём льётся. Это хорошо, скользить лучше будет. Вова вставил конец, скользнувший легко, будто ему там было маслом намазано. Или мылом. Не вынимая конец, толкнул Валентину на кровать. Она медленно легла, приподняла зад. Ох, как же Вовка драл эту профурсетку!

Одно плохо: Валентина лежала полностью расслабившись, растекалась по постели словно пластилин на жаре, ни разу не сделала попытки подмахнуть. Казалось, что она была полностью безучастна. Уткнулась лицом в постель и лишь изредка издавала какие-то невнятные звуки. А Вовка всё ёб и ёб и никак не мог кончить. В жопу бы засадить, да надо было раньше договариваться, а теперь уж чего.

Любовники лежали на кровати мокрые от пота, тяжело дышали. Валентина отдышалась первой

— Нихуя себе дровец покололи. Я теперь ходить не смогу. Ты себе мозоли не натёр?

Вовка утёр лицо рукой

— Вроде нет. У тебя смазки было больше, чем надо.

Валентина согласилась

— Ага. Я такая. После меня простыни стирать надо. Хоть клеёнку подстилай. Вов, ты ещё меня ебать будешь?

— Нет, пожалуй.

— Это хорошо. Я уже ничего не хочу. - Помолчала, добавила. - И не могу. Мыться пойдёшь?

— Дома помоюсь.

Вова встал с постели, начал одеваться.

— А я полежу, посплю, наверное. Заебал ты меня. Не зря тебя бабы так любят. Потом помоюсь. Ты уходить будешь, щеколду накинь, будто дома никого нет. - Сладко зевнула. - Наклонись, поцелую.

Вовка наклонился, засмеялся

— Смотри, не перестарайся

— А то что?

— А то я снова разденусь.

Валька отползла на другой край постели

— Ну уж нахуй! Всё, собрался, так иди, не соблазняй женщину. Она сегодня недееспособная. Вов, правда не могу.

— Лежи, позор женского сословия. В гости когда ждать?

— Не раньше, чем через неделю. Пусть пизда заживёт.

Прихватив колун с кувалдой, положил их на плечо и пошёл домой, насвистывая непритязательный мотивчик. Посмотрел на заходящее солнце.

— Ничего себе, дровец нарубил!

Пустые яйца при ходьбе позванивали валдайским колокольчиками. Ничего, завтра их тон изменится.

Скоро придет весна В одну из северных стран, Где для каждой новой бутылки вина Нужен новый стакан.x x xСегодняшний день ничего не меняет.Мы быстро лысеем. Медленно пьем.Сегодня на улице жутко воняет.Откуда-то здорово тащит гнильем.Мы снимем штаны, но останемся в шляпах.Выключим свет, но раздуем огонь.На улице - резкий удушливый запах.Скажите, откуда взялась эта вонь?Мне кажется, где-то протухло большое яйцо...Нелепо все то, что нам может присниться,Но мы разрешали друг другу мечтать.Мы ждали появления невиданной птицы,Способной красиво и быстро летать.Казалось, что сказка становится былью,А все остальное - смешно и старо,Что птица расправит могучие крылья,И, может быть, сверху уронит перо.Весь мир удивится пернатому чуду.Весь мир изумленно поднимет лицо... Теперь этот запах буквально повсюду. Теперь этот запах решительно всюду. Похоже, что где-то протухло большое яйцо.МИНУТА МОЛЧАНИЯЛегче, чем пух, камень плиты.Брось на нее цветы.Твой player гоняет отличный рок,Но зря ты вошел с ним за эту ограду.Зря ты спросил, кто сюда лег.Здесь похоронен ты.Это случилось в период мечтыСтать первой звездой своего хитпарада. Я жил радостью встреч И болью прощания. Смотри на меня. Ведь мы говорим, значит, можем петь песни Постой! Нас может сжечь Минута молчания. Не бойся огня. Ведь если сгорим, значит, Снова воскреснем.Твой Телекастер красив, как кастет.Но твой микрофон, как кляп.И кто сосчитал, сколько монетБрошено мимо протянутых шляп.Несколько лет, несколько зим...Ну, как ты теперь, звезда?Несколько Лен, несколько ЗинИ фото в позавчерашней газете... Но чем пахнет вода В твоем роскошном клозете? Ты спекулируешь сказкой О лучших мирах, Нуждаясь в повышенной дозе наркоза. И вновь прячешь свой прах В стандартной кассете. Я вижу, как ложь превращается в страх, И это логичная метаморфоза.Ты продаешь радужный грим.Ты покупаешь дым.Скучно дразнить мертвого льваИ пить с тобой спирт из высоких фужеров.Ты не поймешь меня.Ты не шагнешьЧерез себя к себе.Так не лги о борьбе -Велики все словаТебе - лилипуту в стране Гулливеров. Забудь боль наших встреч И радость прощания. Я вижу, огню больше

По полочкам:Вторая мировая 1.09.1939 с нападения Германии на Польшу. Причем Пилсудский был офигенным кентом Гитлера.Советско-финская 30.11.1939-12.03.1940.ВОВ 22.06.1941. Что не так то? ВОВ была частью Второй мировой. Так же как и разгром Квантунской армии тоже был частью её частью. Что вас не устраивает? Разговор шел о ВОВ и о потерях в первые месяцы этой войны. Причем тут Зимняя война?

Название: Отдых на турбазеДобавлен: 10.11.2020 в 15:09Категории: Случай Групповой сексогромгной радостью.Ушли совсем недалеко. Едва скрылись из глаз Светка, стоящая перед Сашкой и он, что-то ей втолковывающий, обнял Настю. И та не оттолкнула, сама, безо всяких просьб, начала ласкать меня, в ответ на мои ласки.— Вов, я не хочу ложиться. Трава колоться будет. И на коленки не хочу, потом зелень не отмоешь. Давай я на дерево обопрусь.Да по мне хоть Сашку со Светкой позови, чтобы они тебя держали. Ты, главное, спинку прогни, попку выстави и приготовься принять больного. Обещала лечить? Вот и лечи. Что значит "ещё не больной"? А профилактика заболеваний? Нас вон раз в год на профосмотр гоняют. Правда проформа сплошная, показуха. "Жалобы есть? Нет? Здоров".Настя оказалась знатной лекаркой. Вылечила. Правда пришлось потрудиться. От надсадной работы даже покричала немного. И едва закричала, ей тут же из-за берёзок ответила Светка. Видать тоже Сашку лечит. А что, труд-то нелёгкий. А если этот кабан ещё и сверху навалился, то я очень удивлён, что ей хватило сил орать. Обычно из-под него лишь пищат тихонечко. На большее сил не хватает.Настя довольна до невозможности.— Вов, спасибо. Я так хорошо кончила. Это ничего, что я не стесняюсь и говорю прямо?— Это хорошо. Лучше сразу сказать что и как, чем гадать что сделал не так, что не понравилось. Ты мне всегда говори, я буду стараться исправиться.Настя спрашивает— Вов, а вот это "говори всегда" распространяется только на время отдыха или как?— А это, милая, будем смотреть по обстоятельствам. А пока давай этот вопрос закроем. Лады?— Лады. Вов, а...Да неважно.— Что хотела спросить? Обещала не таиться, так говори.— Вов, скажи, ты как относишься к...Ну...Смотрю на неё и смешно становится. И чего это они все на этом зациклены? Если ты готов сделать подруге куни, то любишь до гроба. Нет - вовсе не любовь это, а так, сопли по столу. Дурёха! Что

От одежды, легла ногами к голове сына. Валетиком. И присосалась к головке. А Вовка раздвинул шёрстку, развёл, растянул половые губы и лизнул внутреннюю розовую часть вульвы. Мать застонала, дёрнулась, плотно прижала промежность к губам сына. — Вов, Вова, я так кончу. — Угу. Кончай. — А ты? И каждый раз одно и тоже. Мама успевала получить пару-тройку оргазмов, пока сын ласкал её. — Вов, я хочу туда. Иди ко мне. Отпустил мать и та развернулась, позволяя сыновьему приподнятому настроению проникнуть в жаркое нутро вагины. — Уммм! Вовка! Мне ни с кем не было так хорошо. — Так мы же родные, мам. С кем тебе может быть лучше, чем со мной. Мам, если я кончу? — Кончай. Мне уже хватит. — Вовка, паразит, с кем сегодня был? — С чего ты взяла? — Если бы не был ни с кем, спустил бы много. А тут чуток выдавил из себя. Не говори, что дрочил на свою порнуху. С кем? — Ну был. — Я её знаю? — Нет. Одна наша студентка-заочница. Контрольную помогала делать. Вот и получилось так. Мать засмеялась — То девки рассчитывались, ноги раздвигали. А тут парни натурой платят. Ей хоть понравилось? — Сказала, что да. А там кто знает. — Понравилась девушка? — Ма, честно сказать, даже не знаю. Получится дальше встречаться, пойму. Мать вздохнула — Мать по боку теперь. Вовка успокоил — Пусть хоть Василиса прекрасная, ты у меня всех лучше. Пока жениться не собираюсь. А просто к девушке ты же ревновать не станешь. — Не стану. Вов, может по капельке? Устала я что-то. — Мам... — Вов, а я крем для анала купила. — Так не честно, мамочкина. — Зато действенно. — А когда пробовать будем? — А вот как подкрепимся. — Мам, маленьких обманывать нехорошо. — А больших не обманешь. — Мам, как крем? Не больно? — Нет, Вов. С ним мягко идёт, даже ни капли не больно. Но ты всё равно тихонечко. Засмеялась — Ты что, мам? — Если туда спускать было нечего, то задница вовсе сухой останется. Давай, можно быстрее. Ага, так. Оооуууу! Вовочка! Быстрее! Аааа!!!

Недавно один из авторов и читателей нашего сайта обвинил меня в потакании низменному вкусу читателей. Штампую, де, я рассказы будто под копирку и потому влез в ТОП, и теперь вне критики, потому что ТОПовым авторам, по его словам, попу лижут. Некоторым я бы с удовольствием полизал. К мужской части авторов это не относится. И самые страшные мои прегрешения в том, что я эксплуатирую тему инцеста. О возвышенном надо, мол, писать. А не о том, как братья и сёстры, дети и родители, прочие родственники трахаются напропалую. Что поделать, если меня интересует именно эта тема. И в чём низменность? Разве в жизни нет примеров инцеста? Зайти на сайт грешников, на некоторые другие, где авторы анонимно выкладывают рассказы про свою жизнь и там этой теме посвящён целый раздел. В основном матери изливают душу про свою связь с сыновьями. А в реальной жизни разве нет примеров связи братьев и сестёр? Не всегда это доходит до полноценного секса, но петтинг, минет и куни присутствуют часто. Короче говоря, ревнители морали могут забросать меня тапками, но мои очередные рассказы про преступную, с их точки зрения, связь братьев и сестёр, родителей и детей.

Вовка с матерью вернулись из гостей. У маминой подруги отмечали день рождения. Вовка с огромным удовольствием просто повалялся бы дома, пошарился в сети, музыку послушал. Но, назвавшись маминым мужчиной, взвалив на себя эту обязанность, должен соответствовать. Быть для женщины тем, кого она с полным правом может назвать своим мужчиной, значит быть ей опорой, сопровождать на разные мероприятия, выполнять обязанности мужа. И это не только удовлетворять сексуальные потребности женщины. Постель важная, но не единственная сторона семейной жизни. А если ты, к тому же, ещё и сын, твои обязанности возрастают многократно. Потому Вовка, когда мама поставила в известность, что приглашена на день рождения, помог ей с выбором платья, чтобы его мама-жена блистала на вечере. Помог с выбором подарка. И сопроводил свою женщину. По крайней мере он её считал таковой. Впрочем мама тоже так считала, привыкнув относиться к сыну, как к мужчине, как к мужу.

Мама, по большому счёту завязавшая с выпивкой, на вечеринке сдерживалась. Как ей это далось, неизвестно. Зато дома, едва зашли, не переодеваясь, достала бутылочку, щедро плеснула в стакан и села в кресло, наслаждаясь благородным напитком.

Вовка присел на подлокотник кресла. Обнял мать за плечи. Мать доверчиво прильнула к сыну. Помолчали. Вовка спросил

— Ма, как тебе вечер?

— Понравилось. Отдохнула. Знаешь, с этой серостью будней надо иногда развеиваться. Ты не пожалел, что потратил время на посиделки с тётками? Хочу сказать спасибо, что вёл себя как джентельмен. Бабы от тебя в ахуе. И танцевал с ними, не отказывался. Спасибо.

Мама отхлебнула из стакана. Знает, что сыну не нравится, когда она пьёт, но сегодня и немного можно.

Это точно насчёт тёток. Возраст у гостей был за сорок с приличным плюсом. В основном женщины и в основном одинокие. Таких в последнее время стали обидно называть РСП. А чем они виноваты перед жизнью, что та так бьёт их по всем местам?

— Мам, честно думал будет тоска зелёная и муть голубая. А тётки у тебя прикольные. И базар у них без жеманства и обо всём. Если титька зачесалась, просто почесала, будто так и надо. Только наглые.

Мама поперхнулась выпитым.

— Почему?

— Эта, как её, Юля вроде... Такая толстая и с кудряшками.

— Ты мне расскажи кто из баб кто. Юлька и есть. Что она сделала?

— Когда мы танцевали, она животом и бёдрами так тёрлась, думал кончу в трусы.

Мама засмеялась.

— Сучка ебливая! Могу поспорить на что угодно, что она была без трусов. А ты что терялся? Затащил бы хоть в ванну, раком загнул и вдул. Она бы лишь порадовалась такому. Тёрлась говоришь? Ну-ка, покажи. Ничего не натёрла, не сломала.

С этими словами мама расстегнула Вовкины брюки, чуть стянула, оттянула резинку трусов и вытащила член. Осмотрев со всех сторон, не нашла следов внешнего воздействия. Всё как обычно.

— Дай пожалею маленького моего. Чуть не кончил, говоришь? Можешь маме в ротик кончить. Или потерпишь?

— Потерплю.

— Я немного, просто хочу.

Мама наклонилась, взяла член сына в рот, её язык начал порхать вокруг головки, губы плотно сомкнулись и заскользили по стволу. Она что-то промычала. Вовка потянул с себя футболку. Мама явно настроилась на длительную еблю и не стоит её разочаровывать. Она никогда не отказывает сыну в близости, даже если у неё нет желания, настроения и просто устала. Может быть в прошлой жизни с отцом у неё и бывали головные боли, сейчас от них не осталось и воспоминаний. А ежемесячные женские недомогания в прошлом. Климакс. И вообще у них сложились такие доверительные и откровенные отношения, такое взаимопонимание, какое может быть лишь между самыми близкими людьми. Куда уж ближе, когда сын является любовником.

Вовка спросил

— Мам, скажи, во мы с тобой занимаемся этим в любое время и в любом месте. И нас не смущает ничего. Мы не стараемся принять какие-то вычурные позы. Мы просто наслаждаемся друг другом. По крайней мере я. Ещё мы можем целовать всё, что нам нравится..

Мама оторвалась от члена, засмеялась

— Скромный у меня сын. Другой сказал бы, что мама сосёт у сына хуй, а тот вылизывает ей пизду. И ебемся везде и в разных позах. Ты это хотел спросить?

— Не только. - Вовка на автомате просунул руку в вырез маминого платья, нащупал сосок и сейчас нежно теребил его. - Мам, у вас с отцом тоже так было. Ну, как у нас с тобой: от прихожей до спальни, от туалета до кухни. А уж всякие иные места, где нам могли бы заметить вовсе без комментариев.

Мать едва руками не замахала

— Что ты?! Что ты?! Боже избавь. Только в кровати, только в полно темноте, только в миссионерской позе. Я за всё время ни разу раком не стояла. Предложила бы отцу выебать меня на кухне или в ванне, он бы меня проституткой посчитал. А уж про то, что мы делаем, даже заикаться было нельзя. Я как-то его за плоть взяла, думала пришибёт. А предложи я ему пизду поцеловать, точно бы в камень превратился, как этот... Как его... В библии ещё.

— Ма, это этот как его, который Лот, но он не превращался в камень. Это его жена превратилась в соляной столб. А почему отец был таким, как бы это выразиться, ретроградом? Ты мне сосёшь. Тебе же нравится, это ты делаешь не по обязанности?

— Дурак какой! Конечно нравится.

— Вот. Я тебя тоже везде целую, и мне тоже нравится. И, к тому же, когда распробуешь, это вкусно.

— А твоя сперма ещё и полезна. И правда вкусная. И ты прав. Нужно просто привыкнуть, раскушать. Ты ещё про задницу не спросил. Отвечаю сразу. Нет, даже не пробовал ни разу. Это ты, паразит, целку мне сломал. И первый раз было реально больно.

— А сейчас?

— Вова, не намекай. Ты же знаешь, мне надо настроиться и захотеть самой. И тогда всё идёт, как ты говоришь, со свистом. К тому же я стесняюсь тебе в зад давать, если не сделаю клизму. Доволен? Паразит ты, сын. Все женские секреты тебе расскажи. - Мама вздохнула. - Мне бы в своё время такого внимательного и раскрепощённого мужа.

Мама оттолкнула Вовкину руку, слишком активно ширящуюся за пазухой, встала с кресла, повернулась к сыну спиной.

— Замок расстегни.

Вовка расстегнул замок и мама спустила платье с плеч к ногам, выступила из него. Неизвестно какой степени ебливости была и есть Юлька, но под платьем у мамы не было нижнего белья. Ничего, кроме чулок.

Вовка залюбовался материным телом. Да, задница отвисла. Да, ляжки целлюлитные. Да, животик дряблый. И груди висят. И что? Для него это была самая желанная в мире женщина. Были у него связи с другими, моложе матери и, чего греха таить, красивее, со спортивным, подтянутым телом, но не было ни одной такой желанной. Вовка задохнулся от желания. А мама, дразня сына, покрутилась

— Как тебе старушка? Ещё потянет? - Глянула на член сына, засмеялась. - Держи, сверху сяду. У тебя сейчас от напряжения залупа лопнет.

Раньше мама не стригла и не брила волосы на лобке и они, бывало такое, попадали между членом и стенками влагалища, и это доставляло неудобство и даже болезненные ощущения. Она и сейчас предпочитает подстригать волосы на лобке, а не брить их.

— Вов, отрастают и начинают колоться. И за трусы цепляются. А так подстригла и красиво, и практично. Или сбрить?

И сын успокаивал

— Мам, так нормально. А на фоне всеобщего помешательства лысых лобков, ты смотришься пикантно. Оставь.

Вовка даже купил машинку с насадками и мама стригла себе лобок и прилегающие окрестности. Вроде садовника, подстригающего газон.

Мама утвердилась на члене сына, покрутила задом, устраиваясь удобнее, закачалась из стороны в сторону.

— Вова, можешь кончать, но учти, что я настроилась на долгую ночь. Может синенькую дать?

— Не надо.

Мама имела в виду таблетку виагры. Как-то купили три штучки ради интереса, попробовали одну. Когда закончилось её действие, дрыхли мертвецким сном больше суток, вставая лишь по нужде в туалет да проведать холодильник. Ну её, эту химию. Лучше языком поработать при нужде. Для здоровья менее опасно.

Мама, раскачиваясь, разговаривает

— Вовка, хожу перед тобой голая, как какая развратница, а не стыдно ни капли.- Таким самоедством она занимается часто. - Скачу, как шлюха какая, на члене сына. И опять ни капли не стыдно, лишь приятно. Сын меня ебёт, корову старую, а я раз за разом кончаю и ничего не могу с собой поделать. Это же ненормально. Ааххх, Вова! Как мне хорошо! Титьки, титьки покрути! Спасибо, сын, догадался!

Это сынок, просунув руку, нащупал клитор. И начал им играть, помогая маме получить большее наслаждение.

Да, перевозбудился Вовка на вечеринке. Надо было ту Юльку в ванне или на балконе раком поставить. Где мама со своим советом раньше была?

Мама вздохнула разочаровано, но не подала вида, что расстроилась. Да и чего ради? Сейчас сын отдохнет и так продерёт, что глаза на лоб полезут. И потому бодро направилась в ванну, потащив Вовку за собой. Ей нравилось, когда сын наблюдал за процессом подмывания, иногда помогал и его нежные руки возбуждающе намыливали пизду, старались вымыть внутреннюю часть. Ей нравилось мыть сына. Мыть его залупу, оттягивая сколько возможно, крайнюю плоть так, что член изгибался, а кожа на головке натягивалась. Развратница на старости лет. И как ею угораздило стать любовницей сына? Теперь представить не может, как могла без этого жить. И никто ей не нужен, кроме её сыночка, её мужчины, её любовника.

— Вов, сынок, может перекусим?

— Давай в комнате.

— Давай. Ты иди, я принесу. Выпьешь немного?

— С тобой? С тобой да.

Они поели, выпили. Вовка сидит в кресле. мама присела перед ним на корточке. Взяла член в руку

— Тунеядец, хватит сачковать. Работать пора. Тебя твоя подружка заждалась, слезами исходит. Видишь, мокро всё.

Для подтверждения своих слов мама провела рукой между половых губ и ткнула головку члена во влажную ладонь

— Чуешь чем пахнет? Пиздятиной пахнет. Вставай, лежебока. Что, помощь требуется? Это я мигом. Насосу, будешь долго стоять, тунеядец.

Мама привела угрозу в действие. Насосала так, что член просто задеревенел. Показалось или нет, но вроде бы он в размерах увеличился, стал толще. По крайней мере мамины губы растянулись вокруг головки. Мама сосёт, сын помогает, подталкивая её за голову.

— Всё, хватит. Расслабился, тащится. А мама хоть пропади. С кресла спрыгнул, раком встану.

Мать опёрлась руками в спинку кресла, выставила зад.

— Осторожно.

— Я сама нежность.

— Помолчал бы, нежный. В прошлый раз всадил, думала глаза вылезут. Вов, давай сначала медленно, потом разгонишься, а потом, когда захочу кончить, скажу, какдальше. Ладно?

Вовка шлёпнул мать по заднице.

— Молчи, жена. Муж лучше знает.

— Знаток. Взять бы ремень да выпороть этого знатока, чтобы неделю на жопу не садился. Ошшшш...- Мама зашипела. - Тише, расправь хорошо, всё внутрь затянуло. Отрастил елду, груши бы ей околачивать. Садовод, бля. Вытащи и снова заправь хорошо.

Через какое-то время мама захотела сесть на кресло.

— Вов, я уже не хочу. Давай сосать буду. Если не кончишь, в попу дам.

Мать перехватила член у основания, сделав невозможным его полное погружение в рот.

— Вов, просто выеби меня в рот. Я сегодня пьяная и развратная. Сделай это, сынок. Не бойся, дальше, чем можно, не всунешь.

Вовка держит мать за голову и насаживает её на член. Слюна вытекает изо рта, скапливается в уголках губ, стекает по подбородку. Мама закрыла глаза. Вовка на время вытаскивает член из маминого рта и трётся им об титьки, между ними. Мама сжимает их руками, чтобы сын выебал её ещё и так. Потом снова член в рот. И снова в титьки. И снова в рот. В очередной раз эти скачки закончились семяизвержением.

Мама рукой собирает излишки спермы, стекающей изо рта. Слизывает сперму с пальцев. Смеётся

— Ночная маска. Говорят смягчает кожу. Поросёнок, мог бы предупредить, что кончать будешь. Сын, откуда такое богатство? У тебя давно никого не было?

— Со вчерашнего дня, точнее с ночи.

— Что же эта сучка так плохо тебя выдоила? Может наказать её?

— Обязательно.

— А как?

— Сама пусть выберет.

Мама задумалась.

— Придумала. Давай ты ей вылижешь пизду до мозолей. Здорово я придумала наказание?

— Здорово. Только давай чаю попьём. Горячего хочу. А потом в спальню и подушку под зад.

— Вов, и раком тоже.

— И раком тоже.

— И ещё на пару.

— Это как водится.

Мама засмеялась

— Кто бы с год назад сказал, что буду обсуждать с сыном, как он мне будет лизать, а я ему сосать, в морду бы плюнула. А сейчас это в порядке вещей. - Шлёпнула сына по жопе.- На кухню шагом марш. Кормить буду, работничек. Предупреждала же, что у меня сегодня планы на долгую ночь