Елисей бендас порно

Автор: � | 2025-04-15

Альбом Фотографии со страницы сообщества Бендас Елисей Бендас Елисей 3 фотографии Елисей Бендас. Подписаться. 1,8k подписчиков

Елисей Бендас - Я понял, что вам больше нравятся

В подробности Елисей.— Круто! — выдохнул омежка. — А какую?«Знать бы самому», — мысленно вздохнул Елисей, но вслух произнес: — Продолжение серии про Матвейку.— Ух ты! — глаза ребенка сияли как звезды. — Я читал «Матвейка и пираты», «Матвейка-чернокнижник» и «Матвейка против сил зла». А эта книга про что будет?— Пока не знаю. Может, ты что-то дельное подскажешь? — Елисей склонил голову набок и понял, что попал в точку.Если до этого ребенок сиял, то сейчас весь загорелся идеей, нервно заерзал, заламывая руки. Видимо, начал придумывать сюжет.— Ты решил прямо сейчас все придумать? — уточнил Елисей.— Да!— Ну, ты не торопись так. Я тут все лето буду. А пока беги купаться, а то твои друзья тебя заждались, — Елисей кивнул на реку.Ребенок оглянулся, потом снова сфокусировался на старшем товарище, потом снова дернулся к речке — его разрывали противоречия.— Иди, — мягко пихнул его в плечо Елисей.— Ура! — сорвался омежка и с криком побежал к речке. — Я буду придумывать историю про Матвейку!«Ох», — Елисей приложил руку ко лбу. — «Лучше бы я остался инкогнито».Ведь в обсуждение новой истории уже втянулись все дети.Вечер Елисей традиционно провел с котом. Вечерний гость съел свою порцию колбасы и разлегся на дорожке, а омега сидел на крыльце и слушал ночь.***Месяц промелькнул незаметно. Елисей хорошо освоился в деревне, теперь на него хотя бы таращились, когда он шел по улице. Правда он и выбирался только в магазин, да со своими маленькими приятелями на пляж. Он даже встретился с папой главаря этой шумной банды, чтобы заверить его в

Елисей Бендас и Артем Totalart - theGirl

Жара прочно поселилась в квартире, которая когда-то была частью усадьбы. Культурным обьектом под охраной государства. Сейчас ее сдавали в аренду. Успокоительная прохлада ночи так и осталась в фантазии. Кондиционер жужжал в холостую и даже открытое настежь окно впускало в спальню разве что комаров. Елисей долго ворочался с бока на бок, глаза его были закрыты, но в голове шла битва. Стоило ли тратиться на это помещение, пусть даже в центре, с древней историей и комфортом двадцатого века? Что ему, Елисею, делать с оставленной на кухне пастой - съесть сейчас или дождаться утра? К тому времени она точно потеряет в цвете и вкусе. Если он включит свет, чтобы найти и ликвидировать порядком надоевшего комара, не привлечёт ли это сородичей кровопийцы?

После нескольких минут пребывания в неудобной позе, когда часть его спины соприкасалась с единственным прохладным местом - стеной, когда голова словно брезгуя, заняла лишь край подушки, а ноги как ножницы прихватили простынь, смиренно оставив для насекомых лакомство, Елисей не выдержал, встал, подошёл на ощупь к окну и открыл глаза. В ночном небе, освещённом миллионами Московских фонарей, он увидел бледно молочный диск Луны. Молчаливо, многозначительно и таинственно, она отражала свет невидимого в это время Солнца.

Елисей смотрел на Луну, несмотря на всплывшее из памяти предупреждение, что делать это не рекомендуется, так как слишком высок шанс подвергнуться влиянию. Он не верил в подобное. Подумаешь, кусок камня. Да, некоторым людям бывает плохо и они списывают свои состояния на все что угодно, кроме собственного образа жизни. Луна влияет на приливы и отливы, вот и все. А так это кусок камня, который даже не сам светит, а только отражает свет, как зеркало. Тоже, кстати, предмет наделённый несколько большим значением, чем есть на самом деле.

По небу медленно тянулись облака и одно из них сместилось достаточно, чтобы открыть яркую звезду, которая находилась рядом с Луной, на расстоянии вытянутой руки. На самом деле это вообще мог быть свет из скопления галактик, которые находились на недостижимо огромном расстоянии от спутницы Земли. И все же казалось, что они рядом, будто у Луны появился свой спутник. Елисею даже почудилось что эти два огонька то сближаются, то отдаляются друг от друга. Он стряхнул дремоту, протер глаза, нет, стоят на месте.

Спать не получится, значит гулять. С такой мыслью он накинул футболку и потёртые джинсы на своё мускулистое тело, и вышел на улицу. Во дворе было тихо, хотя эхо с дорог приносило обрывки речи мегаполиса. Прошёл через арку и вышел к парку. Комаров здесь было больше, но если идти быстро, то есть надежда что они не успеют провернуть свои кровавые дела. Он пошёл по одной из извилистых тропинок, освещённых фонарями.

Шагать было легко. В ночной тишине деревья по началу молчали, а затем подул долгожданный ветерок и ночь заполнилась древним языком листьев. Бог сна, словно понял, что его сегодня не ждут, начал своё представление на краю сознания. Елисей старался не обращать на это внимания, сосредоточившись на дыхании. Может поэтому он не сразу понял, что перед ним идет человек. Фигура, частично освещённая фонарями как будто обнаружила его, замерла, а потом быстрой походкой скрылась за поворотом. Теряясь в догадках кто бы это мог быть, Елисей продолжил свою прогулку.

Нога обо что-то споткнулась, чуть не поставив под сомнение равновесие тела. Причиной тому была белая сумочка, возможно из кожи, судя по известному логотипу над замком. Наверное, сумочку потерял тот человек, вероятно девушка. Елисей поднял аксессуар и, зажав между плечом и телом, пошёл дальше. Она наверняка вернётся, когда обнаружит пропажу, так что можно сократить ей время на поиски.

Прошло около часа, облагороженная часть парка закончилась, началась дикая тропа. Фонарей здесь не было, но небо из тягучего тёмного перешло в серый, поскольку близился рассвет. Елисей шёл по тропинке, никуда не сворачивал, других троп не видел, значит человек, то есть девушка, не могла свернуть, кустарники здесь были плотные и колючие. Или все же могла? В лесу, кроме редких выкриков ночных птиц и перешёптывания листвы, других звуков не было слышно. Елисей прибавил шагу, чтобы нагнать загадочную незнакомку и отдать ей сумочку. Рыцарский жест помощи, как он воспринял свой порыв вначале, стал постепенно превращаться в банальное воровство. Необходимо вернуть чужую вещь.

Тропинка поднималась в холм, потом спускалась в овраг, где пришлось намочить ноги, уж слишком широкий бежал ручей. Дальше тропинка уходила в темную чащу, из которой ночной путник выбрался изрядно потрёпанный. И вот он вышел на золотистую поляну, в центре которой стоял крупный, наверное с человеческий рост серый камень, на вершине которого сидела девушка в серебристом халате или, скорее, иромудзи - традиционной японской одежде для чайных церемоний. Девушка смотрела на истончающуюся Луну.

Елисей прошёл через поле к камню, стараясь идти как можно громче, чтобы не испугать ненароком человека. И в метрах пяти нарочито прокашлялся, как это делают чтобы привлечь внимание. Девушка не отреагировала. Подошёл чуть ближе и спокойным голосом сказал «Здравствуйте». В ответ по прежнему тишина, она даже не пошевелилась, будто статуя какая. Удивлённый шальной мыслью, он протянул руку и коснулся плеча девушки. Под тканью одежды чувствовалось тепло. Однако, девушка так и осталась неподвижной.

Порыв ветра волной прошёлся по полю, колосья желтой травы задребезжали, но главное, на что обратил внимание Елисей - это волосы незнакомки. Они совершенно не шевелились. Он обошёл камень со всех сторон, чтобы лучше рассмотреть ее. Миловидное бледное лицо, глаза прикрыты, смотрят куда-то вверх, губы чуть сжаты, словно вот- вот она откроет рот. Елисей не сразу заметил, что верхняя часть иромудзи сползла с плеча, оголив округлую грудь с вершиной в виде бардового ореола и набухшим тёмным соском.  

Елисей смутился своим мыслям от увиденного и хотел было отвернуться, но странность ситуации наоборот подстегнула его сделать необдуманный шаг. Он подцепил ворот кимоно и прикрыл наготу девушки. Когда убирал руку, ремешок его часов зацепился за ткань и через несколько мгновений вместо одной груди перед ним предстал полностью обнажившийся бюст красивой девушки. Автоматически пробормотал «Извините», отцепил ткань и сделал пару шагов назад.

Поскольку никакой реакции не последовало, он подошёл к девушке почти вплотную. Бледная кожа в голубоватом отражении серого неба была исписана странными татуировками, такие изображения привычнее встретить на страницах тетрадей, чем на теле красотки.

Грудь ее не вздымались и не опускалась, поняв это Елисей сначала позвал девушку, а затем потряс за плечо. Мягкое и теплое тело оказалось твердым и холодным камнем. Он отпрянул от неожиданности, пятка его зацепилась за ветку и громко упал на свое мягкое место. "Есть ли звук падающего Елисея, если это никто не слышит?" - почему-то именно об этом подумалось, сидя на влажной от росы траве.

Первый луч солнца заиграл в волосах статуи и Елисей полностью убедился в том, что перед ним камень. Местами облупленная желто-белая краска обнажала под собой рыхлую породу. В некоторых местах пророс изумрудно зеленый мох, Когда солнце взошло полностью, от ночной красавицы не осталось ни следа. Замшелый валун посреди кустарника. Как же он мог различить в нем девушку?

Елисей поднялся. Стряхивая с себя землю, понял что держит в руках нечто. Точно - сумочка! Но нет, это был обычный бумажный пакет в какие складывают еду. Сославшись на бессонницу, Елисей скомкал своё ночное приключение, мысленно положил его в пакет и выбросил все это в ближайшую урну по пути в офис. Сегодня презентация проекта очередных гиков с коллайдера. Обычно он с воодушевлением рассматривал подобные проекты, но этим утром вдруг ощутил усталость, которой хватило бы на несколько жизней.

Где-то через час, чёрный автомобиль поравнялся с Елисеем, тонированное окно с пассажирского сидения открылось, в него высунулась знакомая мордашка ассистентки Юлии.

— Елисей Елисеевич, куда же вы? - спросила Юлия с особой только ей манерой в которой смешивалась ирония умного человека, назидательность строгой учительницы и наивность ребёнка. — Погода сегодня отличная, вот сама бы тоже взяла да прогулялась…

— Так сделай это! - буркнул начальник на неуместный оптимизм подчиненной.

— Что? - будто удивляясь переспросила Юлия, но в тоже время дверь уже открывалась и через мгновение метр пятьдесят пять Юлии плюс десять от каблуков бодро цокали рядом со ста девяносто Елисея. — Мысль шикарная, Елисей Елисеевич, я словно заново родилась.

— Ну что такое? - Елисей распознал за сарказмом Юлии ее нерешительное желание сказать что-то важное.

— Да все в порядке, Елисей Елисеевич, - Юля даже остановилась и задраила голову вверх чтобы показать своё честное лицо. — Вы у нас главный, раз считаете что прогулка в приоритете, то значит так и есть, и команда физиков с этим их уникальным проектом, о презентации которого мы договаривались, сколько, ну два месяца, совсем чуть, вполне себе могут принять значимость момента и, почему бы и нет, помедитировать. А может даже, это так, шальная мысль, Елисей Елисеевич, давайте их сюда привезём и в движении устроим презентацию. Они так удивятся. И акционерам понравится нестандартность подхода. Но извините-извините, вы главный, может у вас другой план на примете?

— Идея презентации на дороге хорошая, - заметил дальновидный руководитель, после нескольких секунд размышлений на тему кто же тут на самом деле главный. — Обязательно воплотим.

— Ага. — Взгляд ее был искренним от слова искра, которая вот вот готова стать пламенем.

— Да понял я. Поехали уже. Но мне бы душ сначала.

— Без проблем, я обо всем позаботилась.

Юлия села спереди. Когда Елисей уронил порядком уставшее тело в кожаное кресло, то понял что рядом с ним на заднем сидении есть кто-то еще. Это была девушка. В белом хлопковом халате, волосы забраны в пучок. Лицо неприметное, из таких, которые можно сделать любым при должном владении искусством макияжа. Автомобиль тронулся и Елисей увидел что девушка придерживает между ног ведро с водой.

— Раздевайтесь, Елисей Елисеевич, это София, она вас обмоет, — Юля немного запнулось, Елисею показалось нарочно. — И если захотите, то…

— Что? — он обычно обсуждал с Юлией только деловые вопросы, поэтому сейчас был слегка сконфужен ситуацией.

— Говорят, что у некоторых мужчин утренняя потенция требует разрядки, — на этот раз Юлия выбрала официальный тон, как если обсуждала изменение котировок, а не сексуальные потребности шефа. — София профессионал, сделает все быстро и аккуратно.

— Боже.. — издал он стон бессилия. — И как тебе это в голову пришло?

— Ваше самочувствие входит в зону моих компетенций, Елисей Елисеевич, — парировала Юлия.

— Как ты представляешь это должно происходить? — он даже не был уверен что хочет знать ответ.

— Просто расслабьтесь и доверьтесь мастеру. — Юлия заглянула через спинку сидения и хитро подмигнула Елисею. Ему же показалось, что нагло.

— Извините нас за это, — Елисей наконец повернулся к Софии.

— Не старайтесь, Елисей Елисеевич, - снова вмешалась Юлия. — Она вас не слышит и не ответит вам.

— У нее особенности…

— Не важно, — оборвала мысль Юлия. — Может она слышать и говорить или нет, это не важно. София мастер одного ордена, члены которого дают обет тишины.

— Зачем? — Юлия задела боса за самое живое - любопытство.

— Чтобы сконцентрироваться на чувствах, — ответила Юлия. — Некоторые из них отказываются и от зрения, но это мастера высшего уровня, к сожалению даже с очень большим влиянием их не вызвать на трассу в понедельник утром. А везти вас в Алтайские горы нецелесообразно.

— Ясно, - Елисей откинулся в кресле и чуть прикрыл глаза, пока слушал Юлию. Видимо это послужило сигналом для Софии и она ловким движением рук начала снимать с него одежду.

Елисей не сразу это осознал, настолько легки и проворны были пальцы девушки. А когда, он наконец понял, то было поздно - последний кусок ткани полетел на пол, оставляя Елисея полностью обнаженным в обществе незнакомки. Лёгкий ветерок из приоткрытого окна шевелил волосы на его груди, это было приятно, но волновало другое. Ассистентка Юлия никогда и никоим образом не позволяла в их деловых отношениях возникновению хотя бы намека на что-то сексуальное. Даже шутки ниже пояса, в коих она разбиралась не хуже строителей, произносились ей так непринуждённо, будто речь шла о выпечке или новом маникюре. Да и сам Елисей предпочитал не смешивать позывы эроса и работу.

И все же сейчас, в этой странной ситуации, он почти не обращал внимание на то, как его обмывают влажной тряпкой, как натирают спину, потом ниже, крепкий живот. Елисей смотрел на повергнутую в три четверти голову Юлии. Видит ли она сейчас, то, что происходит на заднем сидении или действительно смотрит в телефон? О водителе Елисей не беспокоился, поскольку зеркала заднего вида в салоне не было.

София нырнула в ноги клиента и уделила много внимания каждому пальцу на стопе, затем щиколоткам, натренированным бегом икрам, развитым бёдрам. Когда девушка вынырнула, халата на ней не было. Обнаженное тело, видимо заранее смазанное маслом, скользило по Елисею все выше и выше, пока полностью не накрыло его, а горячая промежность Софии и окрепший член замерли друг от друга в нескольких миллиметрах. Они ехали в такой позе некоторое время, затем Елисей не выдержал и обхватил девушку за талию.

Однако София остановилась его инстинктивное движение бёдрами на встречу манящему жару. Она изящно, насколько это было возможно в ограниченном пространстве автомобиля, развернулась к нему спиной, соскользнула телом вниз, уперевшись руками в его стопы, таз же она приподняла таз и затем прислонилась лобком к груди.

Елисею открылся вид на розовую промежность Софии. Малые губы девушки будто нежные лепестки самого красивого цветка раскрылись и невинно вздрагивали. Член Елисея оказался меж грудей девушки и в этой ложбинке ему, наконец, было позволено двигаться. Он хотел было притянуть бёдра Софии ко рту, но его плечи были плотно сжаты ногами девушки. София извивалась как гимнастка, она задействовала каждый мускул своего тела. Ее влагалище раскрылось, из него потек сок.

Елисей был на грани. Он бросил быстрый взгляд на Юлию, та не сменила позы головы, очевидно, что боковым зрением ей было все видно. Эта мысль будто разрушила дамбу и безудержный поток наслаждения вырвался из Елисея на тело Софии. Он удовлетворенно прорычал и запрокинув голову назад потерял связь с реальностью.

Проснулся Елисей через пару минут. София, уже в халате, еще раз обтерла его влажным полотенцем, затем сухим. Достала новые джинсы и футболку, с логотипом его компании. Помогла надеть вещи и смиренно села на своём месте. Лицо ее было спокойно, и даже немного одухотворено, как у мастера который безупречно справился со своей работой.

— У нас ровно семь минут до начала, Елисей Елисеевич, - внезапно повернула голову Юлия, на лицее ее была изображена сама невинность. — Есть время позавтракать.

— Да, самое время, — он принял из рук Юлии бутылку жидкого завтрака. Это был один из первых продуктов, который он разработал. Идеальное сочетание белков, жиров, углеводов, масел и микроэлементов. Пропорции подбирались под человека индивидуально. Одной такой бутылки могло хватить на день бодрости. По вкусу, конечно, можно было бы еще пройтись, чтобы добавить эмоциональных триггеров.

— Софию тоже угости.

— Она не будет, Елисей Елисеевич, - ответила Юлия. - Обет.

— И как же она питается? — заинтересовался Елисей. — Уж не праной ли?

— У них там свои рецепты, орденские, - пожала плечами Юлия. — Судя по ее телу, с рационом там все упорядоченное, но вероятно приём пищи связан с какими-то ритуалами, поэтому во внешнем мире они не едят.

— Как ты вообще нашла этот орден? — Елисея больше интересовала откуда Юлия знает про тело Софии. Может она видела его во время отбора кандидаток, а может все-таки подсматривала за ними. Но напрямую решил не спрашивать.

— Личные контакты, - ответила Юлия и замолчала. Большего от на эту тему ничего не добьёшься.

Автомобиль остановился возле уличного лифта в его кабинет на тридцать пятом этаже. Водитель открыл двери. Елисей не успел ни поблагодарить не повращаться с Софией, менеджеры и ассистенты поджидавшие руководителя тут же набросились на него с вопросами, отчётами и запросами. Лишь краем глаза он заметил как Юлия наклонилась над ухом Софии и что-то ей сказала. Реакцию девушки закрыла очередная папка с документами на подпись. Дела нового дня стремительно захватили молодого основателя крупной инновационной компании. На некоторое время он забыл о странном приключении ночью в лесу, и не менее странном событии утром в автомобиле.

***

Презентация проекта проходила в сферическом зале. Центр зала был словно опоясан углублением лож, в которых сидели участники. Сверху стеклянный купол с проекционной сеткой, в нижняя часть сферы была драпирована чёрным полотном. Технология позволяла создавать из любых мультимедийных материалов голограмму которая появлялась в центре сферы. У каждого сиденья были встроены динамики и микрофон, можно было разговаривать шёпотом и вас все равно бы услышали. При необходимости сохранять тишину существовал специальный переключатель. Елисей гордился своим презентационный залом. В нем были представлены десятки проектов, и благодаря визуализации они получили инвестирование, хотя зачастую идеи были слишком смелыми и малопонятными.

Свет в зале погас. В центре сферы появилось изображение. Зазвучал голос, немного искажённый, что означало это автоматический переводчик, тогда как сам говорящий пользуется другим языком. Рассказчик вёл речь про тайны бытия, зарождение вселенной, реликтовое излучение, чем дальше тем больше углубляясь в специфические формулы и термины. Голограммы в сфере частично помогали понять суть, но не так как хотелось бы Елисею. Постепенно он начал погружаться в сон и лишь острые тычки Юлии, возвращали его на поверхность.

Он протер глаза, похлопал себя по щекам, но было практически невозможно сопротивляться телу, которое требовало свои законные сновидения. В другое мгновение что-то изменилось, тело вдруг взбодрилось, сознание сфокусировалось. Елисей сначала подумал, что Юлия подмешала ему какое-то вещество для бодрости, но отверг эту мысль когда понял на что смотрит. А смотрел он на голограмму какого-то камня, точнее точно такого же камня, который он принял этой ночью за девушку.

— Что это? - спросил Елисей ассистентку.

— Образец 312, - прочитала Юлия с экрана своего гаджета.

— А? — Елисей позволил себе растерянность, чего не испытывал наверное лет десять.

— Елисей Елисеевич, может мы спросим у наших гостей, они ведь для этого здесь и находятся, - Юлия повернулась к микрофону в подушке ее кресла. — Господа, просим паузу. Да, спасибо. У нас вопрос относительно объекта 312. Можете подробнее разъяснить что это, зачем и как?

— Да, конечно, Юлия Сергеевна, - тут же ответил голос из динамика в кресле. — Объект 312 это лунный модифицированный камень. Его задача усилить притяжение Луны, так же как и у других подобных объектов.

— Притяжение Луны? - вмешался Елисей. — Зачем?

— Вы могли бы досмотреть презентацию до конца, Елисей Елисеевич, но раз уж так сложилось, что вопросы возникли раньше, — прозвучал другой голос, более тихий и шелестящий. Видимо первым говорил молодой человек в сером костюме, а затем слово взял его наставник, академик Алфёров Сергей Витальевич. — Наш проект должен вернуть Луну Земле и для этого мы разработали тысячи объектов со своими функциями.

— Для чего же нам Луна? — он корил себя за то, что не вникал в начало презентации.

— Это философский вопрос, Елисей Елисеевич, - ответил Сергей Витальевич. — Но если просто, то чтобы преодолеть дуализм, от которого страдает наш мир.

— Вы считаете это безопасно? — Елисей подумал насколько далеко учёные могут зайти в заигрывании с природой. — Мне всегда казалось, что отделение Луны помогло нам появиться на свет.

— Для этого и нужен весь комплекс объектов, — тут же ответил Сергей Витальевич. — Благодаря им мы с точностью сохраним влияние спутника.

— И какие результаты вы ожидаете после того как дуализм будет преодолён?

— В первую очередь, мы отправим Землю туда куда захотим, — Сергей Витальевич озвучил то, о чем мечтали многие Земяне - найти способ путешествовать в космосе, но из-за ряда физических ограничений ни один корабль и ни один двигатель не мог позволить это сделать. — Земля станет тем, чем она являлась всегда - нашим космическим судном, которое понесёт жизнь во Вселенную.

— Да, это звучит интересно, - согласился Елисей. — А вы уже тестировали ваши объекты, например, этот, триста двенадцатый?

— Тестировали, — на этот раз ответил ученик академика. — Конкретно этот объект работает уже неделю в одном из лесов под городом.

— Он может трансформироваться? — уточнил Елисей.

— Нет, что? — ученик был удивлён. — Почему вы спрашиваете?

— Просто интересно какое воздействие на людей он оказывает, — Елисей подумал что не будет раскрывать свои ночные похождения. Пусть это будет козырем в дальнейших переговорах.

— До конца мы это, конечно, не изучили, но главные его функции, как уже говорилось, в том чтобы притягивать Луну. — ученик говорил так будто решал параллельно в уме тригонометрическую функцию.

— Мне бы хотелось подробнее узнать о результатах и, пожалуйста, включите несколько наших исследователей в вашу группу, — Елисей был намерен прийти к камню еще раз. Его совсем не радовала перспектива оказаться обычным психом. Наверняка там что-то происходило и этот камень как-то на него повлиял.

Размышлял Елисей верно, но кое в чем ошибался. Он понял об этом ночью. Вместо того чтобы спать и видеть сладостные сны о подсматривающей за ним Юлией и искуснице Софии, утомлённый после презентации Елисей так и не заснул. То есть он закрыл глаза и почти достиг глубокого сна, как внезапно проснулся. Голова гудела, она явно сопротивлялась тому, что происходило. А что собственно происходило?

Елисей оглядел слабо освещенную комнату. Никого. Тогда что за звук он услышал? Кажется это из кабинета. Он накинул простыню и заплетающееся походкой пошёл на источник шума, понимать причину своего пробуждения. Когда открыл дверь в кабинет и глаза привыкли к темноте, то заметил как в раме окна что-то пошевелилось. Страха у него возникло, видимо потому что уже на полпути к кабинету он уловил чувство, которое испытал вчера ночью перед девушкой на камне.

Это действительно была она. Уперевшись руками в раму окна она стояла на подоконнике полностью обнаженной. Свет из окна обрисовывал ее волнительные изгибы, а в бликах на коже мелькали странные татуировки и письмена. Елисей некоторое время смотрел на девушку, стараясь не думать как она сюда попала, насколько она реальна, а насколько он галлюцинирует, и ведь шанс, что это была иллюзия высок, если учитывать сколько он уже не спал.

Елисей медленно подошёл к креслу, сел в него. Налил в стакан воду из графина, что стоял на столике поблизости. Сделал глоток. Все это время силуэт в окне лишь покачивался, словно под музыку. Елисей прислушался, действительно, где-то на краю слышимости звучала лёгкая мелодия, похожая на звон тысячи заледенивших иголочек, когда по ним проходится ветер. Девушка стояла спиной к Елисею, движения ее бёдер были соблазнительны, взгляд неволей концентрировался в месте где смыкаются ягодицы и ноги. Елисей почувствовал шевеление в районе паха.

Девушка, словно только почуяла присутствие другого человека. Замерла и обернулась. Лицо девушки чуть отличалось, от увиденного им вчера. Оно было молочно белым, с большими чёрным глазами, в которых блестела тайна. Быть может дело в том, что она дышала. Девушка развернулась на подоконнике, волосы ее упали на плечи, прикрыв округлости грудей. Бледный гладкий лобок расчерченный тёмной линией губ, она прикрыла руками. Голова ее наклонилась в бок, словно изучая Елисея.

— Привет, тебе помочь спуститься? — спросил Елисей, как мог приветливо, несмотря на то что девушка была непрошенным гостем в его доме.

Девушка молча кивнула. Елисей поднялся, позабыв о том, что голый под простыней, нижний край которой зацепился за ручку кресла, оставив Елисея наполовину обнаженным и к тому же в демонстративно возбужденном состоянии. Он заметил, что девушка увидела это и поспешил оправдаться.

— Прости, это случайно, я сейчас.

Елисей поправил простыню несколько нервными движениями: потом подхватил девушку за талию и опустил ее на пол. Она была невысокой, макушка еле дотягивала до его солнечного сплетения, впрочем для девушек это вполне стандартный рост. Елисей пригласил гостью присесть во второе кресло. Он мог бы спросить и про одежду, но раз девушка выбрала себе такой наряд изначально, то зачем ей мешать, тем более особой необходимости в этом не было, на улице по прежнему стояла жара, а кондиционер больше гудел, чем морозил.

— Воды? — Спросил хозяин дома, через минут, которую гостья потратила на поиск комфортной для нее позы в кресле. Она отрицательно мотнула головой. — Извини, другого ничего нет.

Девушка улыбнулась.

— Меня зовут Елисей, а тебя? - ему нужна была хоть какая-то формальность, чтобы разрядить ситуацию.

— Айтал, - ответила девушка почти шёпотом, в котором Елисей снова услышал перезвон ледяных иголок ели.

— Интересное имя, Айтал, — он еще несколкьо раз повторил имя, чтобы распознать звуки, заключённые в нем.

— У тебя тоже интересное, — сказала Айтал. — Ели-сей.

Елисей улыбнулся тому, как она произнесла его имя по слогам.

— Я видел вчера тебя, — сказал Елисей. — Хотел отдать сумочку. А потом нашел, но это оказался камень.

— Да, — словно она все знала сказала Айтал.

— Можешь объяснить мне кто ты, как это было возможно и что ты здесь делаешь?

— Нет, - мотнула она головой. Когда Елисей нахмурил брови, она добавила: — Ты не поймёшь.

— Я достаточно сообразительный, может, попробуешь?

— Нет, не так, — она будто чего-то испугалась и замолчала.

— Но у меня есть право знать.

— Да, — согласилась Айтал. — Но не так.

— Что не так? — удивился Елисей.

— Не словами, — Айтал наклонилась вперёд. — Словами не поймёшь.

— Как же тогда? — Елисей тоже наклонился вперёд.

— Вот, — Айтал показала на своё тело.

— А? — переспросил Елисей. — Ты хочешь секса?

— Нет, — девушка стремительно замотала головой и будто вжалась в кресло. Потом подняла взгляд на Елисея, убрала непослушную прядь с лица. — Ключ, читать.

— Ключ? — Елисей пытался разобраться в поведении девушки, но кажется все больше путался в собственных догадках.

— Смотри, — Айтал вдруг поднялась с кресла, схватила его за руку и повела за собой в спальню.

Она положила его на широкую кровать, над которым висело антикварное зеркало. Привычным движением руки, словно делала это много раз, включила светильник. Отбросила в сторону простыню, которая итак не скрывала его возбужденное тело. Когда он хотел было прокомментировать происходящее, Айтал бесцеремонно приложила к его губам палец. А затем ладонью прикрыла ему глаза.

— Слушай, - прошептала девушка.

Елисей слышал только ее дыхание, но где-то на границе между вдохом и выдохом возникал уже знакомый ему перезвон. Елисей почувствовал как его тело щекочет что-то лёгкое - это были волосы Айтал. Она водила ими по всему телу, так аккуратно будто это археолог счищает с редкого артефакта пылинки истории. Айтал перевернула Елисея на живот и прошлась волосами по спине. Звук или даже музыка становились все громче и отчётливее. Елисей стал различать трели неведомых ему птиц, скрежет айсбергов в апрельскую ночь, ворчание лавы и какие-то космические звуки, которые ему не удалось описать словами.

Тело Елисея чувствовало себя очищенным, как если он обновил кожу, в голове появилась ясность, душа наслаждалась моментом. Когда Айтал остановилась, он был в миллиметре от того чтобы уснуть. Но прохладные руки девушки перевернули его на спину и затем открыли ему глаза. Что-то изменилось. Светильник больше не горел, но в спальне было светло. Елисей пригляделся и понял, что многочисленные татуировки на теле Айтал источают серебристое свечение и кажется они шевелились.

Айтал оседлала Елисея, уперевшись гладким лобком в его твёрдый член. За спутанными волосами, он не мог различить лица девушки и понять, что она сейчас испытывает. Айтал приподнялась, подхватила член руками, поводила его по своим нижним губам, а потом ввела в себя. Елисей испытал странное ощущение, будто множество электрических мурашек пробежались по его телу. Айтал начала медленно двигать тазом, чуть приподнимаясь, меняя наклон, надавливая или отпуская. Движения ее казались беспорядочными, но потом они соединились с музыкой и Елисей уловил этот ритм. После того как это случилось, Айтал откинула прядь волос с лица и обратилась к Елисею.

— Смотри, — Елисей смотрел, но не понимал куда. — Смотри меня.

И тут Елисей увидел.

Татуировки на теле Айтал подвластные ритму, зашевелились и стали объединяться в слова, предложения, а затем соединились в целую историю, которая стала разворачиваться в воображении Елисея яркими, реалистичными образами.

«Когда-то давным давно, по меркам человеческой жизни - в незапамятные времена, Солнце разделилось на планеты. Это были дети Солнца. Они росли и развивались. Обретали индивидуальность и понимание своей роли в танце вокруг родителя. Одна из планет, как ее назвали потом местные обитатели - Земля, была прилежной ученицей и поэтому заслужила подарок. Жизнь. Из дальних галактик на Землю прилетели семена жизни и погрузились в еще юную и горячую поверхность Земли. Планета была довольна, ей предстояло вырасти что-то новое.

Первая жизнь была сумбурной, она регулярно ломалась, и больше походила на ученический проект, нежели на реальную жизнь. Земля пожаловалась Солнцу, что у нее не получается сделать что-то совершенное. И Солнце отвечало «Прежде чем стать творцом жизни, тебе надо научиться отдавать, поскольку жизнь это не контроль, это свобода». Земля прислушалась к совету родителя и приняла решение.

Долго она ждала повестку из дальнего космоса, но наконец-то, прилетел метеорит и разделил Землю на две части. Это было болезненно, будто теряешь часть души. Земля долго плакала и заживляла раны. Так появилась Луна, которая молчаливо стала вечным напоминанием для Земли о цене за право выращивать жизнь.

Земля взрослела, жизнь на ее поверхности развивалась. И это давало больше, чем Земля потеряла во время разделения. Но боль, пустота, невосполнимое одиночество оставалось у Земли. Это повлияло на то, как развивалась жизнь. У большинства существ на планете тоже были эти чувства раздельности и одиночества. И тогда Земля снова обратилась к Солнцу, с просьбой решить вопрос. Но Солнце объяснило Земле, что для жизни нужна мотивация, что будучи целостными они не смогут существовать.

Земля приняла ответ Солнца, но не совсем согласилась с ним. Она постаралась сделать так, чтобы у жизни хотя бы иногда, хотя бы на чуть-чуть, но возникало чувство единение. Чего Земля не учла, так это того, что жизнь при этом стала еще сильнее страдать от одиночества. Ведь когда ты знаешь каково это быть целостным, а потом лишаешься этого, то боль становится сильнее. И жизнь в лице человечества пошла путём поиска решения своих вопросов, преодоления раздельности.

Земля знала, что если люди дойдут до конца в своём решении, то их жизнь оборвётся. И чтобы остановить людей от этого фатального шага, Земля ограничивала человечество. И в этом неравном сражении люди стали умнее, хитрее и сильнее, чем планета. Они подчинили себе многие процессы, они овладели физикой и математикой, они начали трансформировать законы бытия. Бессильной Земле оставалось лишь наблюдать за концом, который неотвратимо приближался к жизни.

Но были и другие люди. Те которые слышали Землю, понимали ее язык, ее проблемы и видели ошибку выбранного человечеством пути. Эти люди собирались в ордены и меняли мнение влиятельных людей, чтобы те остановили процесс. Один из таких людей Елисей и ему следует не просто закрыть проект по интеграции Луны и Земли, но и не дать ему воплотиться нигде больше. »

Елисей открыл глаза. Сообщение, которое он только что увидел, длилось буквально секунду, но кажется ему довелось прожить миллиарды лет. Это было странное ощущение. Будто время, до этого понятное и прямолинейное, раскрылось в нем веером возможных, бывших и будущих вариантов. Елисей хотел было что-то сказать, но во рту пересохло. А тем временем Айтал ускорила свою скачку на наём. В какой-то момент Елисей понял, что на самом деле он безвольное существо, с невероятной силой, что он муравей и весь муравейник, он пчела и сразу рой, он человек и все человечество сразу, он жизнь и планета, он танец вокруг Солнца и он частичка этой великолепной звезды. Елисея так потрясло это откровение, что тело его завибрировало, а затем пришёл мощный, восхитительный оргазм, который будто бы еще крепче связал его душу с душой Айтал и на долю секунды они стали целым, бесконечным, вечным моментом сейчас. А затем этот миг распался на каскад впечатлений: рассыпался как мозаика на множество осколков счастья.

Елисей погрузился в глубокий сон.

***

Проснулся он рано утром. За окном разыгрывали импровизированный концерт местные вороны. Елисей воодушевлённо потянулся, так, что тело захрустело и заныло приятной тягучей истомой. Пока утренние мысли послушно ждали где-то в чертогах бессознательного, он умылся, сделал зарядку, принял душ, приготовил простой завтрак из гречневой каши с яйцами, причём съел только белки, а желтки сложил в бумажный пакетик, чтобы позже отдать воронам, ну или кто там первый съест. Запил завтрак крепким чаем, после чего принял стакан прохладной воды. И, наконец, позволил себе подумать.

Вчера у него была незнакомка, если так можно говорить об Айтал, с которой у него был ночью секс. Но можно ли считать сексом то, что произошло. Для нее это больше было ритуалом, и хоть он испытал под конец оргазм, сам Елисей во время этого ритуала пребывал не в теле, а смотрел какой-то вариант фильма с полным погружением. О том, чтобы делать такой контент мечтали многие из его конкурентов. Если получится алгоритмизировать ритуал, тогда.. А что тогда? Айтал в квартире не было, это он понял с первых же секунд пробуждения, как она попала и как исчезла не понятно, но главное, как ее встретить снова, чтобы узнать больше об этом ритуале. И насколько в нем важны двое. Будет сложно сделать технологию, когда надо заниматься сексом, чтобы получить контент. Людям конечно понравится, но ведь обычно такое кино интересно одиночкам. Можно, конечно, использовать специальных кукол. Но сработает ли? Кажется большое значение играли татуировки Айтал, что если это какой-то код, который можно считать при определённом гормональном фоне. Слишком много вопросов, на которые без ночной гостьи не ответить. А даже и если с ней, то кажется она не особо любит болтать. И все же, сама возможность такого опыта есть, а значит можно найти путь, воссоздать и это будет что-то очень горячее. Надо срочно связаться с Юлией.

— Доброе утро, Елисей Елисеевич, - голос Юлии никак не выдавал в ней человека, который только что спал, скорее наоборот, говорила она так, будто уже несколько часов проводила встречи, решала вопросы и готовилась сходить на обед.

— Юлия, есть очень интересная тема, собери мне команду для проработки, например, после обеда.

— Не получится, Елисей Елисеевич.

— Почему?

— Сегодня важная презентация, к которой мы готовились несколько месяцев.

— Еще одна? То есть, погоди, какая презентация?

— Елисей Елисеевич, вам стоит взбодриться, сегодня важный день.

— Ты о лунной программе?

— Естественно.

— А что тогда было вчера?

— Вчера у нормальных людей был выходной, Елисей Елисеевич, но кажется вы слегка перебирали, раз задаёте такие странные вопросы.

— Погоди, а как же профессор, объект 312, София наконец?

— Простите, что?

— София, из ордена этого.. массажисток.

— Ох, Елисей Елисеевич, кажется вам стоит проснуться. А лучше давайте перед презентацией проведем разгрузочный сеанс с терапевтом.

— Не надо мне никакого терапевта!

— И вот после этих слов я точно поняла, что сеанс будет, Елисей Елисеевич.

— Хорошо, давай своего терапевта.

— Это ваш терапевт, Елисей Елисеевич.

— Не придирайся.

Елисей завершил вызов и внимательно посмотрел на дату. Понедельник. Утро. Может ему и правда нужна терапия. Говорят, что чем сложнее у человека устроен мозг, тем больше шансов, что произойдёт сбой и… Но как же такое могло произойти? Елисей отчётливо помнил как пошёл ночью гулять, как встретил там незнакомку, помнил камень в который она превратилась к утру, а затем эта искусница София… Да и презентацию он помнил, хотя и прослушал большую часть. Еще сильнее в памяти запечатлелся запах Айтал и то видение, которое он наблюдал. Оно во всей этой веренице воспоминаний казалось настолько реальным, настолько странным, что подумать будто это был сон или наваждение не представлялось возможным. Однако, если все было реально, тогда это либо происки Юлии, которая решила подшутить над боссом, либо.. А какие еще варианты могут быть?

За Елисеем приехал автомобиль. Юлия вышла на встречу шефу.

— Елисей Елисеевич, еще раз доброе утро. — Голос ее был елейным, и Елисей естественно напрягся. — На дорогах пробки, поэтому мы перенесли сеанс терапии, чтобы успеть к презентации.

— Может, мне стоит купить что-то поблизости от офиса? — Елисей посмотрел на старинный дом в котором проживал. — История сьедает время.

— Что? — переспросила Юлия.

— Не обращай внимание, — сказал Елисей садясь на задние сидение.

Он был почти готов, что сейчас увидит в автомобиле Софию, только она представится терапевтом и будет делать вид, что встретилась с Елисеем впервые. А он будет подыгрывать, но потом потребует показать внутреннюю сторону бедра, так как помнит что там родинка. Это конечно смутит девушку, но он объявит такую цену, что даже самая целомудренная дама в мгновение ока задерёт юбку. Платить, конечно не будет, поскольку обман раскроется, и Юлии за ее проделки влетит по самое не балуй. Однако, в автомобиле сидел совершенно другой человек. Мужчина, лет сорока, чёрные волосы с проседью. Он увлечённо смотрел в окно и будто даже не заметил Елисея.

— Что вы там увидели? — спросил Елисей, поскольку вид из окна был до жути банальным и разглядывать с таким восторгом там определённо было нечего.

— О, хорошо, что вы спросили. Смотрите, если под этим ракурсом смотреть сквозь листья вот той липы, то можно увидеть как небо ощетинилось радугой. — Терапевт ткнул пальцем в окно.

— Ощетинилось радугой? — Елисей впервые услышал такой оборот речи.  

— Да, эдакий радужный еж. Или леприкон. — Сказал терапевт и показал сжатый кулак, который затем раскрыл, максимально растопырив пальцы.

— Вы верите в подобное? — Говорят, что терапевты должны быть психами, чтобы понимать своих клиентов, но Елисею больше нравился бы вариант здорового человека, глюков у него самого хватало.

— Во что? В фольклорных существ? — терапевт прочесал бороду. — И да и нет.

— Как это? — Елисей незаметно попадал в ловушку разговора, который чем-то напоминал действия массажистки Софии, но только с его мозгом.

— Мой субъективный опыт подсказывает, что прямого контакта с ними я не имел, как впрочем не имел я прямого контакта и с миром кварков. Естественная возможность существования таких существ, кажется лишена здравого смысла, но если посмотреть на морского котика или верблюда, что уж говорить о жирафе, то природу можно заподозрить в отсутствии здравого смысла. Это конечно не доказательство существования гномов, эльфов и прочего волшебства. Но что точно доказывает их присутствие, так это наше знание о них. Они есть в нашем воображении. Так ведь?

— И что с того? — Елисей понимал что его склоняют к солипстической позиции, в которой любое познание мира невозможно, так как внешний мир предстаёт только как интерпретация сигналов.

— То, что для мозга нет разницы воображение это или реальность, — он сказал это обыденно, словно этот факт не заслуживал особого внимания.

— Воображение не займётся с вами сексом, — парировал Елисей, вспоминая ночь с Айтал. Да и прошлую свою поездку в этом самом автомобиле.

— Как раз это оно проделывает чаще всего, — засмеялся терапевт. — Секс вообще больше относится к воображению, нежели к реальности.

— Не согласен, реальный и воображаемый секс сильно отличаются, — Елисей сказал это, но в то же время подумал что реального секса у него давно не было и может он даже подзабыл как это.  

— Чем же? — с любопытством спросил терапевт.

— Ощущениями, запахами, звуками, — стал перечислять Елисей. — Воображение молчаливо.

— Как же, у композиторов играет музыка, вполне себе реальная! — возразил терапевт.  

— Вы считаете, что воображение может показать, ну например, человека со всеми деталями, его мысли и даже сделать так будто у него есть свобода воли? — Елисей вспоминал Айтал, она была максимально самостоятельным существом, он бы сам никогда бы не придумал такого.

— Конечно может. Человека, а то и больше: идеи, да что угодно, разве что.. — терапевт задумчиво замолчал.

— Что? — прервал паузу Елисей.

— Сложно представить то, что вы никогда не видели и не знали. — Наконец сказал терапевт.

— Например что? — уточнил Елисей.

— Например, курмитый лакрован, — отчётливо, чтобы Елисей услышал каждую букву, сказал терапевт.

— Что это? — Елисей ничего не понял из сочетания звуков.

— Не знаю, никогда не встречал и не видел, и представить не могу, лишь смутное шевеление на границе воображения, — ответил терапевт.

— Понятно, — получается, реалистичность воображаемых Софии и Айтал была основана на чем-то что он уже когда-то видел.

— А вы верите? — терапевт прервал размышления Елисея.

— Во что? — спросил Елисей.

— В сказочных существ, — уточнил терапевт.

— Не знаю. — Елисей еще раз вспомнил вчерашние день и ночь. — Кажется я встречал что-то подобное.

— Интересно, поделитесь опытом, — терапевт чуть наклонился вперёд.

— Это.. Может показаться несколько безумным, — Елисей понимал, что терапевт подписал документ о неразглашении, но все же делиться таким личным.

— Не все что мы делаем в жизни связано с умом, не все явления можно умом объяснить. По большому счёту, на ум мы можем полагаться лишь в некоторых случаях. Так что ваше без-умие, как вы его называете, может оказаться не таким уж страшным явлением, — какое-то спокойствие исходило от терапевта.

Елисей поразмыслив согласно кивнул. После некоторой паузы, он рассказал о своих приключениях за последних два дня, предусмотрительно делая голос тише, когда речь заходила об интимных подробностях, чтобы его не расслышала Юлия. Терапевт внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы, в общем вёл себя располагающе.

— … И вот выясняется, что это все мне то ли приснилось, то ли я поймал галлюцинации, - закончил Елисей.

— Как вы пришли к таким выводам? — спросил терапевт.

— А какие еще тут могут быть выводы? — смутился Елисей.

— Например, что все что вы описали с вами произошло, — и снова фундаментальное спокойствие терапевта будто раскачивало уверенность Елисея и тут же успокаивало его.

— Реальность противоречит этому тезису, — возразил Елисей.

— Вовсе нет, — терапевт вёл к чему-то важному.

— Поясните, — с надеждой попросил Елисей.

— Мы привыкли воспринимать время как поток, как некую субстанцию которая начинается в глубоком прошлом и неразрывно следует через настоящее в будущее, - слова терапевта словно демонстрируя сказанное ударяли по сознанию Елисея своей значимостью. — Однако, ни прошлого ни настоящего не существует.

— Это я знаю, — Елисей вспомнил свои практики с буддистами. — Момент здесь и сейчас и все такое.

— Хорошо, что вы знаете, тогда вы должны осознавать ценность момента сейчас, — Елисей ощущал что терапевт проникает все глубже и глубже в его сознание, душу, хотя вроде бы они вели обычную философскую беседу.  

— В смысле? — уточнил Елисей или скорее задал пустой вопрос, чтобы разобраться в своих чувствах.

— Когда мы понимаем бесконечность, вечность и прочее, мы пытаемся построить в воображении бескрайние просторы и далёкие времена. Когда мы понимаем что бесконечность и вечность реализуются через момент сейчас, то мы понимаем его силу, например творить различные переживания времени. Вот посмотрите за окно. Мы стоим в пробке. Как думаете для всех ли в этой пробке время происходит одинаково? — терапевт кивнул на соседей по пробке.

— Субъективное время разное, — согласился Елисей.

— Именно, все зависит от того кто проживает этот момент, - подхватил терапевт.

— И что вы хотите сказать? — Елисей терял нить разговора, настолько тонкие материи сейчас затрагивались.

— Что вполне вероятно, вы пережили момент сейчас каким-то своим способом, — пояснил терапевт.

— И это не сумасшествие? — с пониманием сказал Елисей.

— Если считать, что ум рисует только прямую последовательность причинно следственных связей, то да, вы тот еще псих, - улыбнулся терапевт.

— А? — Елисей словно получил оплеуху.

— Простите, профессиональная деформация подсказывает такие шутки. Но если серьезно, то нет, вы испытали опыт. Для вашего мозга не важно был ли он прожит только в вашем временном потоке или в воображении, а может вам приснилось. Все не важно, поскольку есть опыт и некие знания. Вопрос теперь только в том, будете ли вы ориентироваться на эти знания в принятии решений, — снова спокойным и рассудительным тоном растащил все по своим местам терапевт.

— Принимать решение опираясь на иллюзию такое себе удовольствие, — Елисей не знал как ему объяснить свои решения акционерам.

— Будто какие-то другие гарантии, не являются иллюзией? Помните про здесь и сейчас? — терапевт использовал риторические вопросы, и тут же дал свой ответ. — Есть только момент сейчас, остальное это уже воображение.

— Интересно. Спасибо, — картина у Елисея склеилась в единое плотно. Он понял что прожитый опыт был его опытом и не важно насколько это умно или безумно, опыт был, его личный, значимый только для Елисея, ну может чуть-чуть и для всего человечества.  

— Всегда пожалуйста, — улыбаясь поклонился терапевт.

— А что у вас за терапия такая? Я думал вы полезете в мое прошлое искать детские травмы, — Елисею была интересна методика терапевта, которая разительно отличалась от его предшественников.

— Терапия жизнью, — пояснил терапевт. — Иногда и правда ныряем в прошлое, особенно когда клиенты сами любят там жить. Надо их оттуда вытащить.

— Куда? — спросил Елисей.

— Когда. В сейчас, — коротко, но ясно ответил терапевт.

У офиса Елисей попрощался с терапевтом, Юлия перевела тому деньги за сеанс и начальник с ассистентом пошли на презентацию. Выступление и голограммы отличались от того, что Елисей видел ранее, но в общем и целом имели сходство. Учёные предлагали технологии связи с Луной, с дальнейшей интеграцией спутника в Землю. Елисей их внимательно, не как в первый раз, выслушал, задал уточняющие вопросы и принял решение поддержать проект. Профессора и их ученики улыбались до ушей. Они выпили немного шампанского и уже ближе к вечеру офис опустел.

Елисей сидел в кресле, смотрел в окно и размышлял. В его кабинет зашла Юлия.

— Елисей Елисеевич, еще раз поздравляю с проектом.

— Юля, я должен кое-что сказать.

— Да?

— Проекту не бывать.

— Что вы имеете в виду?

— Я не.. не могу сказать словами, могу показать.

— Показать?

— Да, это покажется странным, но ты должна довериться мне.

— Хорошо, Елисей Елисеевич.

— Тогда раздевайся.

Юлия застыла на месте. Глаза ее расширились. Вероятно, Елисей сказал что-то неподобающее, он чуть было не пожалел об этом, все-таки харасмент, использование власти, раньше он себе такого никогда не позволял. Но отступать было некуда, даже если превратить сказанное в шутку, трещина в их деловых отношениях, которая появилась в этот момент, разрастется и приведёт к катастрофе. И все же внутренне он понимал, что делает все правильно, поэтому молча наблюдал за Юлией. Она медленно начала раздеваться. Сбросила белую блузку, под которой был светло-бирюзовый бюстгальтер, мягко обрамляющий ее грудь. Затем расстегнула длиною, до колен юбку. Трусиков на ней не было, только пояс того же цвета что и лифчик и чулки. Лобок ее был покрыт аккуратной тёмной порослью. Елисей продолжал смотреть, как она сняла бюстгальтер, потом чулки, пояс и осталась полностью обнаженной перед своим начальником.

Елисей подошёл к ней. Поправил волосы, а потом резким движением подхватил под ноги и взял на руки. Она казалось такой маленькой и беззащитной. Елисей отнёс девушку на диван, на котором переодически отдыхал во время работы. Достаточно широкий, чтобы на нем поместилось двое. Положил ее на мягкую обивку. Энергично разоделся сам, но без спешки. Она следила за ним почти не моргая. Кажется глаза ее наполнились влагой. На Елисея накатила волна страха, что если у него не получится и тогда это будет… Он не позволил панике овладеть собой. Сильными руками Елисей положил Юлию на живот и почти не касаясь, стал водить пальцами по ее телу. Он не знал точно как это делается, но будто чувствовал куда должны двигаться руки. Затем перевернул ее на спину. Без особого труда раздвинул ее ноги, раскрыв вход к наслаждению, нет, сейчас речь была о другом, это была замочная скважина, а он был ключе, чтобы открыть дверь туда, где был сам недавно и куда хотел позвать близкого для себя человека.

Елисей почувствовал сопротивление когда входил, ему вторил легкий стон Юлии. Неужели она была девственница? Но думать об этом было некогда. Елисей слышал музыку, шелест звезд из бескрайнего космоса и в своём дыхании он старался передать эти звуки Юлие. Она лежала с закрытыми глазами и покачивалась в такт его движениям, медленным но уверенным толчкам. Елисей тоже прикрыл глаза и полностью отдался ритму. В какой-то момент сквозь века он заметил серебристое свечение. Открыв глаза всего на миллиметр, Елисей заметил что его тело и тело Юлии словно источают свет. Значит он все делал правильно.

Елисей потерял счёт времени. Кажется он был рождён чтобы двигаться так, и случилось это миллиарды лет назад. Будто он всегда был этим поступательным движением. Вверх-вниз-вверх-вниз. Музыка становилась все громче, а воображение рисовало все более и более отчётливые картины. Пока, наконец, Елисей не очутился где-то на серой каменной поверхности, с которой открывался вид на Землю. Он не ощущал потребности в воздухе или какого-то другого дискомфорта. Просто так взял и оказался на Луне.

Юлии рядом не было, но в метрах ста он заметил женский силуэт. Елисей узнал его - это была Айтал. Он подошёл к девушке.

— Спасибо, я рада что ты услышал меня.

— Можно тебя спросить?

— Спрашивай.

— Кто ты?

— Айтал.

— Я знаю твоё имя, хочу знать кто ты.

— Айтал это не имя, это я.

— Что ты имеешь в виду?

— Айтал - лунный цветок.

— Ты настоящая?

— Я как и ты, лишь узор на теле вечности, которая происходит сейчас.

Елисей вернулся в себя. Его тело было готово к завершению. Юлия под ним тряслась, ее руки царапали угу спину. Ногами она помогала ему заходить глубже. Елисей пересёк финишную прямую, с криком радости, которая пронизывала каждую клетку его тела.

Они расслабленно обнимались. Говорили мало. Елисей знал, что Юлия была там и видела то, что он видел в первый раз. Но ей требовалось время на осмысление. Он был рядом и позволял ей пропитаться знанием. Елисей гладил тело Юлии, она каждый раз вздрагивала и отзывалась дрожью, с лёгкими стонами удовольствия. Они лежали так до самого утра, пока улыбка любопытной Луны не скрылась за горизонтом, оставив место для жизнетворящего Солнца.

#магреализм

#эротика

#лунныйцветок

#лайфтерапия

#фантастика

#рассказ

#Айтал

#Елисей

#магический; реализм; с; эротикой

Божественный Елисей Бендас (@imbendaselis) Instagram

Через минуту шорохи прекратились.— Можно, — сказала Алиса деревянным голосом.Елисей повернулся, и увидел испуганное лицо девушки. Она сидела, закутавшись в его куртку, обхватив себя руками.— Ну? — с нетерпением сказал Елисей.— Гну! — ответила Алиса, опустила руки, и ухватилась за скамейку, — только не смотри!Елисей просунул руку под куртку, и нащупал теплую грудь девушки. Она была действительно большой и упругой. Он с наслаждением сжал ее, чувствуя, как грудь вздувается между пальцами.— Я на ощупь не определю, — соврал Елисей, — мне нужно увидеть.Алиса порывисто вздохнула, прогнулась ему навстречу, и передернула плечами. Полы куртки разошлись, и перед его восхищенным взором заколыхалисьполные груди с маленькими горошинками сосков. Груди казались белыми, как алебастр, несмотря на сгущавшиеся сумерки. Елисей двумя руками обхватил их снизу, и приподнял, как бы взвешивая, ощущая их упругость и нежность кожи.Алиса прикусила губу, и исподлобья следила за его прикосновениями. Он наклонился к Алисе, и губами потянулся к ее напряженным соскам, которые вызывающе торчали — от холода или от возбуждения — вперед. Алиса охнула, и подалась назад.— Нет, — прошептала она, и запахнула куртку.— Я не буду их трогать… Я только… Подышу на них.Она тихонько придвинулась к нему.— Не обижай меня, пожалуйста… Ты — первый, которому я позволила… Зайти так далеко. — Алиса прикрыла груди руками, — Лучше так… Дыши…Елисей приблизился к ладоням, сжимающим груди, и окутал их горячим дыханием. Потом мягко коснулся губами пальчиков, скрывающих соски. Он покрывал их нежными поцелуями, и постепенно девушка уступала… Ее пальцы стали раздвигаться, и Елисей осторожно просунул между ними язык… Там стало влажно и тепло…Алиса прикусила нижнюю губу, и закинула голову назад. Елисей стал лизать языком там, куда смог дотянуться. Раздался тихий стон, и Алиса сдвинула пальцы вниз… И вот уже соски полностью открылись, сморщившись от возбуждения или, от вечерней прохлады, быть может…Елисей осторожно поцеловал, сначала один сосочек, потом другой, затем опять вернулся к первому, в восхищенном замешательстве. Вдруг Алиса приподняла груди, обхватив их снизу руками, и прогнулась навстречу Елисею.— Целуй, — прошептала она, и закрыла глаза.Елисей полностью обхватил розовый кружочек губами, и стал тихонько всасывать, делая круговые движения языком. Потом он стал быстро-быстро касаться кончиком языка второго соска, всосал его в рот, и там продолжил любовную игру. Алиса стала постанывать, и часто дышать, потом откинулась назад, уперевшись руками в скамейку.Куртка распахнулась, и Елисей с восхищением смотрел на два больших полушария, бесстыдно выставленных напоказ. Он обнял девушку, и зарылся в них лицом. Она прижала его голову к своей груди, и он почувствовал на своих. Альбом Фотографии со страницы сообщества Бендас Елисей Бендас Елисей 3 фотографии Елисей Бендас. Подписаться. 1,8k подписчиков

Фотографии со страницы сообщества Бендас Елисей

И ответил: – Четыре есть конечности у живого тела, четыре колеса у телеги спокон века, у круглого года времени четыре…Алексей Алексеевич прислушался. В блиндаже за бревенчатой перегородкой жил ординарец полковника Елисей Копцов. Когда Елисей имел досуг, он обычно сидел неподвижно и тихим голосом протяжно напевал бесконечное песнопение, служившее ему источником самообразования, развитием ума и утешением. Это была мелодия, подобная звучащему сердцебиению. Алексей Алексеевич уже знал песнопение Елисея и сам иногда в скучные свободные минуты напевал его. Елисей был происхождением из Сибири, и он в свое время доложил полковнику, что песнь эту певали в старинное время в Сибири, а долговечность и прелесть ее состояли в том, что каждый человек мог ее петь по своему смыслу, глядя по душевной надобности, а старое значение песни забыто.Теперь тоже Елисей успокаивающе произносил нараспев:– Что есть два?И сам отвечал себе:– Два есть семья: боец Елисей да жена его Дарья, Дарья Матвеевна любезная моя.Потом Елисей продолжал другие куплеты: что есть пять, что есть шесть и так далее – онмог доходить до любого числа, по порядку и враздробь. Алексей Алексеевич спокойно работал над картой под напев Елисея, словно под музыкальный аккомпанемент.– Что есть один? – провозглашал Елисей. И держал ответ самому себе:– Один есть я, боец Копцов, и солнце одно, и в полку один полковой командир.– Что есть осьмнадцать? Восемь притоков текут в Ангару, десять притоков кормят потоки Шилки-реки. Вот что осьмнадцать – такое число.– Елисей, а что есть сто? – спросил Алексей Алексеевич.– Сто есть жизнь, век человека! – провозгласил Елисей. – Сто годов деды наши живали и нам завещали.В прежний раз Елисей объяснял число «сто» как число роты: сто бойцов и сто человек душ едоков. Он никогда не повторялся и всякий раз определял образ одного и того же числа по-иному. В полку уже получила распространение эта песнь-паука под именем: «Слово Елисея».Бойцы часто в разговоре вдруг спрашивали один другого: что есть тыща или сорок один и даже что есть полтора. Задача заключалась в быстром, правильном и складном ответе, а самый смысл ответа определялся по разуму и усмотрению того, кто отвечал.Наша артиллерия сразу открыла огонь, сделав несколько залпов, и телефонный зуммер зазвонил на столе полковника.Начальник артиллерии полковник Кузьмин сказал по проводу о причине огня:– Я, Алексей Алексеевич, гашу помаленьку доты. Их теперь стало вдруг одиннадцать, а по-моему, их еще больше.– Что это, Евтихий Павлович? – спросил Бакланов. – Строят они их, что ли, под твоим огнем?– Построены-то они еще прежде, Алексей Алексеевич, – ответил артиллерист, – но не

Просто поклонение. Елисей Бендас - YouTube

Со своей новой любовью Елисей познакомился в социальной сети. Увидел прикольную фотку Алисы, остроумно ее прокомментировал, получил «лайк», и понеслось… Две недели они переписывались взахлеб, путая день с ночью, и вместе встречая рассветы: он — на Таганке, она — в Сокольниках. Наконец, договорились встретиться в ближайшую пятницу, и вот — этот день наступил!

Вечером, накануне свидания, Елисей выгуливал собаку, и мечтал о встрече с Алисой — он словно грезил наяву, словно прокручивал фильм с их участием…

Будто в парке, где они условились встретиться, она подошла к нему, нервно сжимающему букет каких-то цветов, робко взглянула в его глаза и сказала: «Здравствуй». Все слова разом вылетели у него из головы… от дурманящего запаха ее струящихся пышных волос, от ее взгляда — нежного и открытого, от пухлых губ, которые она по-детски прикусывала, от невероятности происходящего. Он сделал шаг навстречу, и они заключили друг друга в объятия — как старые знакомые, которых на время разлучили случай или судьба.

Наконец-то они встретились! Чувство невероятного покоя овладело ими — как будто стало на место последнее звено, незримо связывающее влюбленных в единую цепь гармонии чувств. Они, перебивая друг друга, говорили до темноты, но так и не смогли наговориться. Потом их губы слились в поцелуе: сначала осторожном и робком, потом долгом и страстном… Затем они попрощались, чтобы больше не расставаться никогда…

Елисей зажмурился от предвкушения, и улыбнулся. На душе было тепло и хорошо.

Одеваясь на свидание, он остановился на классическом «прикиде»: белая футболка сверху, синие джинсы снизу, и белые кроссовки «Nikе». В последний момент он повесил на шею крестик на черном шнурке — ему казалось, что теперь образ приобрел законченный вид. «Главное, чтоб не конченый», подумал Елисей, засовывая мобильник и деньги в задний карман — надо было еще цветов прикупить по дороге. Перед выходом Елисей надел еще свою любимую косуху «с лапшой» на рукавах — если вечером (или ночью?) будет прохладно, то он сможет галантно предложить куртку Алисе.

Елисей доехал с «Таганской кольцевой» до «Комсомольской», и пересел на красную ветку — на второй станции нужно было выходить. Цветы он решил купить в Сокольниках, чтобы не мять их по дороге.

У выхода в метро стояли бабульки с различными букетами цветов — на любой вкус и кошелек. Он выбрал у них букет из белых роз — красные он дарить не решился, передумав в последний момент.

Елисей шел по Сокольнической в какой-то прострации, ладони потели, и он то и дело перекладывал букет, отцепляя целлофан от влажных рук.

«Чего я, в сущности, так трясусь», думал он, «я уже много знаю о ней, и… А вдруг, я ее не узнаю?». Он остановился, подумал мгновение, и набрал ее номер, сунув букет подмышку.

— Привет, — услышал он ее мелодичный голос, и на секунду растерялся.

— Да… Привет! Это я… Уже подхожу к парку. Ты там? — горло пересохло, и ему казалось, что он не говорил, а каркал на нее.

— Да, я здесь, лисенок, на Фонтанной площади, у входа в парк.

И этот «лисенок», как-то сразу успокоил его. Ему не хватало этого ласкового слова, чтобы поверить окончательно: его здесь ждут.

Какие-то девчушки, проходившие мимо, задержали на нем взгляд, потом покраснев, стали шептаться, стреляя в него глазками. Елисей подмигнул им, и они смущенно рассмеялись. «Есть еще порох в ягодицах», — подумал он, и мысленно подкрутил боярский ус.

— Я в красном платье, мимо не пройдешь, — услышал он ее голос в телефоне. Она улыбалась.

— Буду через пять минут, — сказал Елисей и прибавил шагу.

«Как, все-таки мало надо для счастья… Просто «сказать»: лисенок». Елисею казалось, что он плыл в сиропе всеобщей любви. Как в эпоху хиппи…

В парке сновало много народу (все-таки вечер пятницы), и он не сразу увидел Алису. А когда заметил ее, стоящую за стеной фонтанных брызг, остолбенел.

«Бегущая по волнам», мелькнуло в голове. Она стояла к нему спиной в легком платье алого цвета: красно-розовый шарф, опоясывающий шею, был накинут на голову, так что ее дивных волос он не видел. Изящные туфельки и белый клатч завершали ее образ. «Она божественна», подумал Елисей.

Словно прочитав его мысли, Алиса повернулась. Она безошибочно выделила его из толпы — виной тому был его взгляд, который, казалось, принизывал ее насквозь — и двинулась ему навстречу. Елисей пошел к ней деревянной походкой — сперва он никак не мог совладать с руками и ногами — они двигались невпопад, как у Бенни Хилла. Она ободряюще улыбнулась ему, и он справился, наконец, с маринованным телом. «Надеюсь, она не заметила, что я двигаюсь, как коряга», подумал Елисей, приближаясь к ней.

Они остановились около бордюра, опоясывающего фонтан. Взвесь мельчайших капелек воды висела в воздухе, отчего платье Алисы прилипло к телу как наэлектризованное.

— Ты в жизни намного симпатичнее, чем на фото, — сказала она.

— Это мои слова, — сказал Елисей.

— Ну, скажи какие-нибудь другие…

— Ты похожа на Ассоль.

— Кто это?

«Блин», подумал Елисей, «неудобняк какой получился».

— Это… Это… В общем, забей.

— Я думаю, это Бегущая по волнам Грина, судя по моим «алым парусам», — Алиса, глядя ему в глаза, отлепила намокшее платье от влажных бедер и широко развела ее полы в стороны.

Елисей покраснел. «Попался, мудрило», кто-то порадовался в его мозгу. Мысли наскакивали друг на друга, разваливаясь на ходу, полтора десятка голосов в голове с самых разных сторон бормотали противоположными советами, не помогая, а еще больше загоняя его в ступор. Пауза затягивалась, и он тупил от этого еще больше.

— Давай пойдем, подарим кому-нибудь это красивые цветы, — сказала Алиса, заполняя неловкую паузу. Ее глаза искрились смехом.

— Это тебе, — спохватился Елисей, неловко сунув ей сырой букет.

— Не может быть! — воскликнула Алиса, прикрыв рот рукой.

Глаза ее округлились, она выглядела испуганной. Если бы Елисей не был уверен, что она придуривается, он бы поверил ей — так искренне это прозвучало.

— Я думал, что ты будешь стесняться на первом свидании, — засмеялся Елисей, — а, по-моему, самый стеснительный тут оказался я.

— А я и стесняюсь, — сказала Алиса, — просто я хорохорюсь, чтобы в обморок от волнения не брякнуться. Ты такой красивый, что я чуть не сбежала, когда увидела тебя. Даже спиной к тебе повернулась с перепугу.

— Так ты что, давно меня заметила?

— Еще у входа, когда ты в парк входил. Я подумала тогда — «Ну, все, Аля, пора валить отсюда, этот шикарный парень не для тебя!».

Она широко улыбнулась. У нее была потрясающая улыбка и ослепительно белые зубы — как в рекламе зубной пасты. Елисей заметил, что губы ее были слишком большие — больше, чем на тех фотографиях, которые ему так понравились на ее страничке в сети.

— Но, все-таки ты осталась, — Елисей осторожно коснулся платка на ее голове.

— У меня каблук в решетке застрял, — сказала Алиса, чуть отстранившись, — а то ты бы меня только и видел, что во снах. Уводи меня уже куда-нибудь отсюда, пока я совсем не намокла до неприличного состояния.

Елисей окинул ее взглядом: влажное платье точно повторяло все изгибы ее тела, а в лучах прожекторов, освещавших фонтан со всех сторон, она казалась совсем голой. Алиса прикрылась букетом, взглянула на него исподлобья, и надула губки.

— Хватит пялиться на меня! Я стесняюсь! — она решительно взяла его за руку. — Пошли в кусты, вместе обсохнем!

Поняв, что ляпнула какую-то глупость, она, краснея, отчаянно пыталась выпутаться из неловкой ситуации.

— Я хотела сказать, что надо пойти в лес, потому что я уже мокрая в этом месте… То есть, не в этом месте, а… Влажная у фонтана, то есть… — она с ужасом посмотрела на Елисея, и ее глаза стали быстро наполняться слезами.

Он, молча, притянул ее к себе и поцеловал в губы. От неожиданности Алиса широко открыла глаза, и какое-то мгновение Елисей безнаказанно пользовался ее смятением, ощутив не только упругость ее губ, но и груди, которая оказалась на удивление большой.

— Sеddаn Аktа Gаmаt! — воскликнула Алиса и оттолкнула Елисея. Он опять потянулся к ней, но она замахнулась на него букетом. Его букетом.

— Не делай так больше никогда, животное! — сказала она, чуть не плача, повернулась, и пошла от него, не разбирая дороги.

«Нет!», мысленно закричал Елисей, «да, жопа, ты все испортил», сказал довольный голос в голове. Он стоял в слезящемся облаке фонтана, и не знал, что предпринять — вдруг она обиделась настолько, что даже не подпустит его? «Ничего себе, хорошее начало! Черт дернул меня целоваться в первые пять минут знакомства! Блииин, что же делать-то?».

Алиса остановилась и посмотрела на него через плечо.

— Может, ты уже оторвешь свою задницу от фонтана, и поможешь мне?

В ее глазах был упрек, но она не сердилась. Елисей, вне себя от радости, бросился к ней, поскользнулся на влажной траве, и чуть не растянулся у ее ног. Она подхватила его за рукав.

— Спасибо, — сказал он.

— Куртку, — сказала Алиса. Елисей непонимающе уставился на нее.

— Мне мокро и холодно. Не хочешь, ли предложить мне свою куртку, лис?

Елисей с готовностью скинул куртку и осторожно укрыл ею Алису. Она отдала ему букет и клатч, и запахнулась плотнее. Они шли в полном молчании, потом сели на скамейку на аллее, вдали от основного пешеходного маршрута. Алиса придвинулась к нему поближе, потом наклонила голову к куртке и втянула носом.

— Ты вкусно пахнешь, — сказала она.

— Армани, — гордо сказал он.

— Балда, — сказала она, — Армани тут не при чем.

— А что ты сказала, когда я… — он замялся.

— Когда ты насиловал меня?

— Ну, уж, прямо-таки, насиловал…

— Между прочим, я первый раз целовалась с лю… С парнем, — поспешно поправилась она, — и совершенно не так его себе представляла.

— Любимого?

— Поцелуй, кретин.

— Ты хочешь сказать, — Елисей ошарашено смотрел на Алису, — что ты еще ни с кем до меня не… Гхм… Этого… Того?

Алиса кивнула.

— Ни того, ни этого,… — она тяжело вздохнула.

— Но почему?!?

— Одни идиоты кругом…

— Спасибо.

— Пожалуйста… Седдан Акта Гамат. «Никогда без моего разрешения» сказала Лилу Корбену Далласу, когда тот хотел поцеловать ее спящей. Смотрел «Пятый элемент» Бессона?

— Да, смотрел, я помню этот эпизод!

— Я обожаю этот фильм!

— А я — тебя!

— Уже?!?

— Я влю… То есть, ты мне ужасно понравилась сразу, как только я увидел твои фотки в сети. И еще ни разу не пожалел об этом! Ты замечательная!

Она прижалась к нему и робко взяла за руку. Потом взглянула в глаза.

— Мне очень приятно то, что ты сейчас сказал. Но я обещала рассказать тебе кое-что при встрече, помнишь? Мне кажется, что сейчас самое время, пока не зашло все… Слишком далеко.

У Елисея вдруг засосало под ложечкой, хотя пугаться чего-то не было видимых причин. Алиса была сногсшибательно красива и остроумна. С объемом губ только был перебор — ему показалось, что они ненатуральные. Ему не верилось, что все это происходит с ним на самом деле. Начало знакомства, правда, он смазал, но ситуация, похоже, выправилась — она не злопамятна. Но все равно ему стало не по себе.

— Конечно, помню. Я слушаю тебя, лисичка.

Алиса вздрогнула от его слов, замешкалась, но потом медленно спустила двумя руками платок с головы. Вместо длинных и пышных волос, которые Елисей так жаждал увидеть, на голове торчал ежик, сантиметра два длиной. В полумраке не было видно, какого он цвета, хотя уличный фонарь был рядом — просто что-то темное щетинилось вокруг черепа. Зарыться в них лицом (как он хотел) определенно не получится. Это было похоже на последствия химиотерапии. Он приготовился к самому худшему.

— У тебя… Рак? — сердце его оборвалось.

— Дурак, — сказала Алиса, и стукнула его кулачком в плечо. — Я здорова, как конь.

— Что же тогда? — у него отлегло от сердца.

— Сейчас… Это еще не все, — Алиса медленно повернулась в профиль, и вытянула губы уточкой.

— Это ботокс? — буднично спросил он.

— Да, — чуть слышно прошептала Алиса. Она снова закуталась в платок. Как в саван.

Елисей запрокинул голову и закрыл глаза. Потом повернулся к Алисе.

— Ты сама это сделала?

Алиса кивнула и тихонько заплакала.

Успокаивать Алису ему что-то не хотелось. Он чувствовал себя обманутым, хотя никто никому ничего не обещал. С другой стороны — как же не обещал? А фото? Похоже, ее фото — это фейк…

— Может, объяснишь — зачем тебе это? Так… Ради спортивного интереса…

— Я понимаю, тебя… Прости, что не сообщила тебе об этом в нашей переписке… Просто ты мне очень понравился… И даже не во внешности дело… Ты такой… И я подумала, что как-нибудь все образуется… И ты поймешь меня.

— Да как же тебя понять, коли ты ничего не говоришь?

К Елисею почему-то вернулась бесшабашность, и он вставил киношную фразу в разговор. Алиса не обратила на это внимания. Она будто бы пребывала в каком-то трансе.

— Губы — это на спор, — сказала Алиса чуть слышно, — я потом тебе все расскажу.

— И волосы?

— И волосы… Но ты не переживай — они отрастут… Когда-нибудь.

— А твои фотографии в Интернете? Это парик?

— Нет, это мои волосы, настоящие! Эти снимки — моя последняя фотосессия в прошлом году, на восемнадцатилетие.

— Так тебе что же — восемнадцать лет?!?

— А ты думал сколько? Тридцать? У меня день рождения в марте был. Вот, девятнадцатый год пошел.

Елисей схватился за голову. Он как-то не задумывался раньше — сколько Алисе лет. На фото она казалась старше. Вот уж, никак он не думал, что ей только восемнадцать!

Он достал пачку «Мальборо», но стоило ему прикурить, как Алиса вырвала у него сигарету изо рта, бросила на землю и затоптала. Потом брезгливо подняла смятый окурок, и выбросила его в урну. А пальцы вытерла об его куртку.

— Ты чего? — растерялся Елисей.

— Ты больше не куришь. С сегодняшнего дня. Я не хочу целоваться с пепельницей.

— Я не могу бросить курить в один день!

— Можешь. В этом нет ничего сложного: когда захочется закурить — просто не кури, и все.

— Ладно… Я попробую… И вообще — яйцо курицу не учит! Ты хоть знаешь, что у нас разница в возрасте — восемь лет?

— Ну и что? И не восемь, а семь лет и три месяца, я уже считала. И вообще — это здорово!

— Что — здорово?

— То, что ты обращаешь на это внимание. Значит — не все еще потеряно! — она улыбнулась. Ее глаза блестели от слез.

— Это ничего не значит, мне нужно подумать.

Алиса надула губки. Так она еще меньше походила на вовосемнадцатилетнюю.

— А у тебя еще чего-нибудь искусственного нет?

— Например?

— Ну, не знаю…

Алиса распахнула куртку, взяла руку Елисея и прижала к своей груди.

— Тебя это интересует?

— А другая, — промямлил Елисей, не опуская руку.

— Проверяй, — сказала она, и прогнулась навстречу Елисею, — третий размер.

Елисей осторожно прикоснулся к ней другой рукой. Алиса покраснела, закрыла глаза, и отвернулась. Елисей осмелел, и двумя руками стал сжимать ее груди.

— А может это бюстгальтер такой? С пушапом? — Елисей вовсю щупал ее выпирающие прелести, наслаждаясь их упругостью.

Алиса отпихнула его руки, и закуталась в куртку.

— Нахал! — сказала она, — ты вообще первый, кто ко мне прикоснулся. Тут все натуральное!

— Докажи, — сказал Елисей, и улыбнулся.

— Я не обязана ничего тебе доказывать! — Алиса возмущенно вспыхнула.

— Хорошо… Тогда — спорим? — его улыбка стала еще шире. — Ты любишь спорить, как я погляжу.

Алиса в замешательстве посмотрела на парня.

— Нет, споров с меня достаточно, — она секунду помедлила, потом оглянулась по сторонам, — отвернись!

Елисей с готовностью отвернулся, и услышал позади себя торопливую возню. Через минуту шорохи прекратились.

— Можно, — сказала Алиса деревянным голосом.

Елисей повернулся, и увидел испуганное лицо девушки. Она сидела, закутавшись в его куртку, обхватив себя руками.

— Ну? — с нетерпением сказал Елисей.

— Гну! — ответила Алиса, опустила руки, и ухватилась за скамейку, — только не смотри!

Елисей просунул руку под куртку, и нащупал теплую грудь девушки. Она была действительно большой и упругой. Он с наслаждением сжал ее, чувствуя, как грудь вздувается между пальцами.

— Я на ощупь не определю, — соврал Елисей, — мне нужно увидеть.

Алиса порывисто вздохнула, прогнулась ему навстречу, и передернула плечами. Полы куртки разошлись, и перед его восхищенным взором заколыхались

полные груди с маленькими горошинками сосков. Груди казались белыми, как алебастр, несмотря на сгущавшиеся сумерки. Елисей двумя руками обхватил их снизу, и приподнял, как бы взвешивая, ощущая их упругость и нежность кожи.

Алиса прикусила губу, и исподлобья следила за его прикосновениями. Он наклонился к Алисе, и губами потянулся к ее напряженным соскам, которые вызывающе торчали — от холода или от возбуждения — вперед. Алиса охнула, и подалась назад.

— Нет, — прошептала она, и запахнула куртку.

— Я не буду их трогать… Я только… Подышу на них.

Она тихонько придвинулась к нему.

— Не обижай меня, пожалуйста… Ты — первый, которому я позволила… Зайти так далеко. — Алиса прикрыла груди руками, — Лучше так… Дыши…

Елисей приблизился к ладоням, сжимающим груди, и окутал их горячим дыханием. Потом мягко коснулся губами пальчиков, скрывающих соски. Он покрывал их нежными поцелуями, и постепенно девушка уступала… Ее пальцы стали раздвигаться, и Елисей осторожно просунул между ними язык… Там стало влажно и тепло… Алиса прикусила нижнюю губу, и закинула голову назад. Елисей стал лизать языком там, куда смог дотянуться. Раздался тихий стон, и Алиса сдвинула пальцы вниз… И вот уже соски полностью открылись, сморщившись от возбуждения или, от вечерней прохлады, быть может…

Елисей осторожно поцеловал, сначала один сосочек, потом другой, затем опять вернулся к первому, в восхищенном замешательстве. Вдруг Алиса приподняла груди, обхватив их снизу руками, и прогнулась навстречу Елисею.

— Целуй, — прошептала она, и закрыла глаза.

Елисей полностью обхватил розовый кружочек губами, и стал тихонько всасывать, делая круговые движения языком. Потом он стал быстро-быстро касаться кончиком языка второго соска, всосал его в рот, и там продолжил любовную игру. Алиса стала постанывать, и часто дышать, потом откинулась назад, уперевшись руками в скамейку. Куртка распахнулась, и Елисей с восхищением смотрел на два больших полушария, бесстыдно выставленных напоказ. Он обнял девушку, и зарылся в них лицом. Она прижала его голову к своей груди, и он почувствовал на своих волосах ее учащенное дыхание. Ее сердце билось так сильно, что он чувствовал его удары на своих щеках.

Елисей осторожно стал опускать руки по спине девушки, стараясь добраться до ее бедер, но запутался пальцами в платье, которая Алиса спустила до талии.

— Нет, — прошептала Алиса, завела руку за спину, и перехватила его ладонь на талии.

Куртка совсем свалилась, и Алиса оказалась сидящей перед ним обнаженной по пояс. Несколько мгновений Алексей восхищенно смотрел на это божественное тело, девушка охнула, и стыдливо запахнулась до самого горла.

— Ты все время пялишься на меня, — прошептала она, — я уже совсем голая сижу тут перед тобой… Посреди парка.

Алиса испытующе посмотрела на него. Ее взгляд скользнул по его бедрам, и щеки девушки покрылись румянцем. Его мужская плоть была давно напряжена и пульсировала, зажатая в плену условностей и одежд. Алексей проследил за ее взглядом, и выпрямился: в сущности, ему нечего было стесняться своего возбуждения — это была нормальная мужская реакция на происходящее.

— Теперь… Твоя очередь, — вдруг прошептала Алиса, и потупилась.

— Чего моя очередь? — не понял сперва Алексей, но по пунцовому лицу Алисы понял, что она имеет ввиду.

— Теперь… Ты покажи, — еще тише сказала Алиса, и посмотрела на него собачьими глазами.

— Свою грудь показать? — спросил Елисей.

— Болван, — сказала Алиса, и отвернулась, уставившись на какую-то точку на земле. Ее губки обиженно надулись.

Елисей быстро оглянулся по сторонам, встал, и начал расстегивать ремень. Алиса по-прежнему не поворачивала головы. Алексей медленно расстегнул молнию на джинсах, и приспустил их на бедра вместе с трусами. Его орган уже ничего не стесняло, и он гордо смотрел в сторону девушки. Алиса понимала, что Елисей выполнил ее просьбу, но поднять глаза все никак не решалась.

Елисей сделал шаг вперед и оказался прямо перед лицом девушки.

— Алиса, — тихо позвал он ее, — я здесь.

Девушка медленно подняла голову, и, поравнявшись с ним взглядом, замерла, не в силах отвести взгляд от мужского естества. Он вздрагивал в нескольких сантиметрах от ее внезапно пересохших губ. Алиса подняла влажные глаза на Елисея: в них, как в глубоком омуте плескалось робость, восхищение, и… Желание.

Елисей медленно протянул руки, и мягко снял куртку с ее плеч, обнажая тело. Алиса зябко повела плечами, но не отстранилась, во все глаза рассматривая его пульсирующую плоть, по которой уже сочилась вязкая дорожка. Он взял руки девушки в свои, и прижал с двух сторон к ее полным грудям. Алиса приподняла их и чуть подалась вперед, спрятав онемевшую от желания плоть между ними. Замерла на мгновенье, наслаждаясь упругостью и силой, и затем осторожно опустила их, глядя, как бордовая плоть надвигается на нее сквозь холмы ее полушарий.

Елисей зажмурился от удовольствия, чуть подал бедрами вверх, и уткнулся во что-то мягкое. Он открыл глаза и увидел, что уперся в губы девушки, которая с испугом смотрела на него. Он чуть отступил, и стал медленно двигаться между грудей, которые крепко сжимала Алиса, почти каждый раз касаясь распаленной плотью губ девушки. Вдруг Алиса приоткрыла губки, и из них показался ее осторожный язык. Девушка быстро лизнула влажную головку, и ее язычок опять спрятался, как маленькая ящерка в нору.

Елисей застонал и положил руку на голову Алисы. При очередном движении он заметил, как слегка приоткрылись губы, и из них, маняще, то появлялся, то исчезал ее осмелевший язык, слизывая его соки. Он остановился, и медленно надавил на затылок девушки. Алиса широко раскрыла глаза и посмотрела на него. Он был в дюйме от наслаждения. Елисей одобряюще кивнул девушке, и улыбнулся. Алиса приоткрыла рот, Елисей медленно вошел в него, и замер, наслаждаясь маленькой победой над ее робостью и стыдом.

Вдруг он почувствовал, как девушка нежно лижет его внутри, не выпуская член изо рта, и в восхищении посмотрел на нее. Алиса улыбнулась ему уголком глаз, и вдруг надвинулась ртом почти до основания. Потом, словно перепугавшись, она отпрянула, и выпустила его изо рта, тяжело дыша. Алиса протянула руку и осторожно обхватила пальчиками тугую плоть. Она первый раз в жизни вот так держала мужчину. Елисей чувствовал ее нежные пожатия по всей длине: она, с наслаждением изучала новый артефакт, который ей достался в награду за смелость.

— Надо же… Какой он, — прошептала Алиса, и быстро слизала, появившуюся было сверху каплю. Она уже уверенно держала его в руках.

— Какой? — спросил Елисей. Он купался в ощущениях, даже не мечтая добраться до таких откровений на первом свидании с Алисой.

— Твердый, и… Вкусный, — еле слышно прошептала Алиса, и опять покраснела.

— Тогда съешь его, — улыбнулся

Елисей.

Алиса посмотрела на него, и медленно раскрыла губы, не отводя взгляда от его глаз. Она крепко держала его член у основания, и ее влажный язык, оказавшийся на удивление длинным, нежно прошелся вокруг головки. У Елисея сбилось дыхание, и он, не отдавая себе отчета, подался бедрами вперед. Член стал погружаться в горячий рот Алисы, пока не уперся в небо. Девушка чуть подняла голову, и Елисей полностью проник в нее. Она посмотрела в его глаза и еле заметно кивнула. Елисей взял ее голову обеими руками, и стал двигать бедрами, постепенно наращивая темп.

Толчки стали сильнее, и Алиса обхватила бедра Елисея, чтобы не упасть. Его член полностью исчезал во рту девушки, она даже не пыталась сосать — просто сильнее сжимала губы, когда он выходил из нее, не на секунду не прерывая контакта. Наслаждение ее чувственным ртом было настолько запредельным, что Елисей не выдержал, и стал кончать Алисе прямо в рот, не задумываясь, готова ли она принять его.

Девушка беспомощно посмотрела на него, непроизвольно сжала губы, и замерла, прислушиваясь к новым ощущениям. Ее рот наполнялся спермой, толчками выходящей из его члена — Елисей чувствовал кончик языка Алисы на головке, словно она пыталась остановить этот поток страсти…

Постепенно струи прекратились, и Елисей шумно выдохнул. Алиса посмотрела на него и… Осторожно проглотила, не выпуская члена из рук. Потом вытащила его изо рта и восхищенно осмотрела со всех сторон. На головке появилась мутная капля, и Алиса, тут же припав к ней губами, быстро всосала ее.

— Алиса…

— Ничего не говори, — прошептала девушка, кутаясь в куртку Елисея. Потом прижалась к нему лицом, тихонько чмокнув опавшую плоть, — Это было восхитительно…

— Это мои слова, — улыбнулся Елисей.

Девушка стала лихорадочно одеваться, и быстро привела себя в порядок.

— И вообще — я есть хочу, — вдруг сказала Алиса своим обычным, чуть капризным голосом, — Мне мало того… Что ты мне дал сегодня, — легкий румянец опять заиграл на ее щеках. — Ты только и делаешь весь вечер, что пялишься на меня, да щупаешь везде… И еще чего… Похуже… А кто девочку кормит — тот девочку и танцует. Слышал такое?

— Это мужская поговорка, — Елисей рассмеялся.

— Поговорки не делятся по половому признаку. Шашлык хочу!

И они пошли есть шашлык. Ему, правда, есть совсем не хотелось — он не мог пока еще придти в себя от произошедшего в этот дивный вечер. Пока Алиса уплетала сочное мясо за обе щеки, запивая его пивом (наш человек!), Елисей, прихлебывая пенный напиток, размышлял — что же он имеет в сухом остатке.

С одной стороны, мало что изменилось: девочка симпатичная, молодая, и, видимо, конкретно запала на него. С другой стороны — этот ботокс… И волосы. Точнее — полное их отсутствие… Алиса была хороша и нетронута — такую грех было упускать. «Ты, будто лошадь, выбираешь», начался вечный внутренний спор с самим собой, «когда любят — не рассуждают, а чувствуют… А я чувствую… Сиськи? При чем тут сиськи?… И их тоже… Просто надо привыкнуть. Она особенная… Нужно время, вот и все».

Алиса тихонько рыгнула, и испуганно прикрыла рот рукой.

— Ой! Прости!… Это не я.

— А мясо как?

— Очень вкусно, спасибо тебе, лисенок. Твоя Алиса наелась до отвала.

Зазвонил телефон, и оба автоматически схватили свои мобильники: Елисей из кармана, Алиса — открыв клатч. Звонили Алисе.

— Да? Все в порядке, мaмoчка, — Алиса положила руку ему на бедро, — это мама, — прошептала она, убрав трубку ото рта. — Да, мам, скоро буду, я с Валей гуляю, мы в кафетерии кофе пьем.

Она выразительно посмотрела на Елисея, и сжала его бедро. Словно ток пробежал у него по ноге, зарядив чресла сладким томлением. «Вот это да!», Елисей уставился вниз, «да у тебя, батенька, опять стояк на нее!». Алиса проследила за его взглядом, и отдернула руку. Елисей покраснел. Алиса тоже стала пунцовой. Она что-то отвечала маме, но уже явно невпопад.

— Почему ты гуляешь с «Валей»? — спросил Елисей, когда она повесила трубку. Ему хотелось перевести разговор на другую тему.

— Мне нельзя еще встречаться с парнями — мама запрещает. У меня очень строгие родители, — Алиса смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Осталось полгода потерпеть. Потом будет можно.

— Ясно.

— Ты расстроился?

— Нет… Тебе, насколько я понимаю — пора домой?

— Нет, ты расстроился.

Она подошла и села к нему на колени. Лицом к лицу. Провела холодной ладошкой по его щеке. Ее взгляд блуждал по нему. Она заерзала у него на коленях, устраиваясь поудобнее. Елисей опять почувствовал прилив чувственной энергии. Она это заметила, но не отстранилась. Невинность и бесстыдство уживались в ней невероятным образом. Алиса потянулась к его лицу и закрыла глаза. Он ощутил на губах ее горячее дыхание. Пахло пивом и шашлыком. И еще — чем-то пряным и сладостно неуловимым.

— Целуй, — прошептала она. Елисей почувствовал, как она напряглась и замерла.

Елисей осторожно прикоснулся к ее губам. «Это пионерский поцелуй, дебил», прокомментировал голос внутри, «ты еще ей речевку расскажи. И она будет твоя навеки». Алиса нетерпеливо мотнула головой.

— Не так, лис! У меня губы стали малочувствительными… Из-за ботокса. Сильнее целуй…

Минуту он не отрывался от ее горячих губ… Она громко засопела, потом вдруг обмякла в его руках. Елисей отодвинулся от ее лица, и с тревогой взглянул на Алису. Он заметил сквозь ее полуприкрытые веки белки закатившихся глаз. Она была без сознания. «Все, убил бабу. Засосал насмерть».

— Эй, джигит, объезжай своя кобылка в другом месте — мы закрываемся! — к их столику подошел повар-шашлычник — маленький кавказец в грязном переднике, в котором с трудом угадывался белый цвет.

— Хорошо, сейчас, — сказал Елисей.

Он привстал с Алисой на руках, косуха съехала с ее плеч, и повар уставился на спину девушки — ее платье задралось, обнажив белые трусики.

— Ц-ц-ц, — зацокал кавказец, прищурившись, и покачал головой.

Елисей поставил Алису на землю и быстро одернул платье. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Елисей поднял куртку, встряхнул ее, и накинул на плечи девушки.

— С возвращением, — сказал он.

Алиса двумя руками держалась за него, постепенно приходя в себя.

— Что это было? — испуганно спросила она.

— Ты мне скажи. Ты часто падаешь в обморок, когда целуешься?

— Откуда я знаю? Я же тебе говорила, что ни с кем раньше не целовалась. Ты мне не веришь?

— Теперь верю, — он обнял ее за плечи. — Пойдем, я провожу тебя.

— Заходы еще, и красавица приводы, — осклабился кавказец, — Вай, какой пэрсик!

— Это он мне? — Алиса обернулась.

— Нет, это он мне. Он педик.

Алиса улыбнулась и взяла его за руку. Они шли по пустеющему парку к выходу.

— Я живу недалеко, рядом с Воскресенской церковью. Там и до метро два шага. Проводишь меня?

Елисей покосился на нее. Лицо в профиль слегка напоминало рыбью голову. «Этот дурацкий ботокс», подумал Елисей.

Они шли по освещенным улицам, взявшись за руки, и молчали, иногда улыбаясь собственным мыслям. И это никого не напрягало — каждый мысленно переживал их первую встречу.

— Ты где, лисенок? — наконец спросила Алиса.

— Я с тобой, моя рыбка.

Они остановились около подъезда большой многоэтажки с голубыми балконами.

— Здесь я живу, — сказала она, — давай прощаться. Меня и так уже ждет втык от мамы. Она сбросила куртку и отдала Елисею.

— Давай, — сказал Елисей, одевшись. Стало теплей.

— Целоваться не будем, — сказала Алиса, и передернула плечами, — вдруг я опять съеду с катушек. Ты позвонишь мне?

— Конечно, малыш.

— Завтра?

— Хорошо, завтра.

— Почему не сегодня?

— Алло? — сказал Елисей, приложив ладонь к уху.

Она легонько стукнула его кулачком в бок. Потом прижалась к нему всем телом.

— Я рада, что мы встретились. Ты чудесный. Не пропадай, пожалуйста. А то я умру.

— Эх, где наша не пропадала!

— Ты все дурачишься, лис… Ну, все — пока! Звони!

Она побежала к дверям подъезда, потом обернулась, замерла на мгновенье, и бросилась назад. Приподнялась на цыпочки, обхватила его голову двумя руками, и сочно поцеловала в губы.

— Люблю тебя, — прошептала она. И побежала обратно, алой молнией скрывшись в подъезде…

Елисей не слышал, как хлопнула дверь, закрывшись за ней, не видел, как вскоре загорелось окно на одном из этажей — он стоял посреди чужого двора расхристанный и счастливый. «Люблю тебя… Люблю тебя… Люблю тебя», бесконечно звучал ее голос в голове до тех пор, пока слова ни потеряли всякий смысл…

Он не помнил, как добрался до дома — всю дорогу он писал ей СМСки — одну жарче другой — и она отвечала ему. Теперь ее ответы не напоминали те бесполые сообщения, которыми они раньше обменивались в сети. Она хотела его — это чувствовалось в каждом слове.

Дома уже все спали (кроме любимой собаки), и прежде, чем выгулять ее перед сном, Елисей забежал в ванную, и разрядился в мгновение ока — больше сдерживаться у него не было сил.

Уже на улице, пока пес исследовал окружающее пространство, они, наконец, пожелали друг другу спокойной ночи:

«Сладких снов, мой лисенок!»

«И тебе, малыш!»…

Елисей Бендас skyfam.team 23 - YouTube

Между тем все жарил и жарил. На подносе в центре стола уже возвышалась гора мяса, а замаринованным заготовкам не было конца и края.— Ты задумал накормить всю деревню? — спросил-таки Елисей.— Нет, но мясо — это вкусно, — просто отозвался Михаил. — Даже в холодном виде. Я такое потом по утрам на бутерброд крошу.— А я кашу ем, — поделился Елисей. — Ну, не в отпуске, а так, в обычной жизни.— Вот! — Михаил развернулся к нему, ткнул в его сторону щипцами для мяса. — Вот об этом я и говорил. Узнать получше!— Ахах! Ну давай! — Елисей устроился на диване поудобнее, поправил рубашку, запахнув ее на голой груди, отчего альфа шумно втянул воздух. — Так, ладно. Подожди.Он застегнул все пуговицы, чтобы не смущать Михаила.Наконец он закончил с готовкой и уселся напротив омеги.— Что тебе налить? Есть вино, водка, коньяк, пиво и квас собственного приготовления.— Вау! — оживился Елисей. — Какой богатый выбор. Наверное, квас. Хочу попробовать твое приготовление.Михаил вытащил из-под стола мини-холодильник, достал запотевшую стеклянную бутылку причудливой формы и налил квас в высокий стакан. Елисей принюхался: сочно пахло ржаным хлебом. Омега зажмурился от удовольствия и облизался — было очень вкусно. А вместе с мясом так вообще натуральный отвал башки.— Окрошка? — предложил Михаил.— Нет-нет-нет! — активно замотал Елисей головой. — Нет! Ни за что!— Почему?— Салат с квасом… Бе! — скривился омега.— Так, в этом не сошлись, — поднял альфа брови.— Это плохо? — испугался Елисей.— Это нормально, — успокаивающим тоном произнес Михаил и улыбнулся, показывая, что все реально

Елисей Бендас skyfam.team 3 - YouTube

Все-таки, кто ты такой и откуда?Кот молчал и просто изучал человека.— Мда… А ты недружелюбен, — укорил его Елисей. — Может, тебя покормить? Только у меня кошачьей еды нет. Есть колбаса. Будешь колбасу?Кот снова повел ухом, будто прислушивался к тому, что ему говорили.— Ладно, — Елисей встал. — Подожди, я сейчас!Он умчался в дом и быстро нарезал пару кусков колбасы. К счастью, кот его дождался и даже не убежал, когда Елисей присел перед ним на корточки, протягивая угощение.Он съел несколько кусочков и выпрямился, облизываясь.— Что, все? — удивился омега. — Ну и едок из тебя!Кот на претензию никак не отреагировал, а просто поднялся и пошел обратно в кусты.— Хам! — крикнул Елисей своему ночному гостю вслед и расхохотался. — Мда… Даже кот от меня ушел.Качая головой, омега забрал недоеденную колбасу и пошел в дом.***Следующим вечером кот вернулся. Так же вышел из темных кустов (Елисей подозревал, что там в заборе была дыра. Нужно будет проверить утром) и невозмутимо прошел по участку.— Оу, мистер Кот! — воскликнул омега. — Не думал, что вы появитесь снова.Кот повел ушами, словно прислушивался к голосу, а потом сел, обернув передние лапы хвостом.— О! Как мило! — Елисей прижал руки к груди. — Да вы сама грация, мистер Кот! Как насчет небольшого ужина? Но у меня только вчерашняя колбаса.Кот посмотрел на него из-под полуприкрытых век и облизнулся.— Понял, принял, метнулся! — Елисей убежал в дом и вернулся с угощением.Кот и в этот раз поел немного, буквально перехватил несколько кусочков и отпрянул, облизнувшись.— Колбаса что ли плохая? —. Альбом Фотографии со страницы сообщества Бендас Елисей Бендас Елисей 3 фотографии

Елисей Бендас skyfam.team 16 - YouTube

И ткнулся лбом ему в ногу.— Оу! Кто-то созрел до почесушек? — улыбнулся омега, осторожно поглаживая кота. — Ну и как?Мистер Мак отчетливо фыркнул, показывая, что сойдет для первого раза, и устроился поспать на дорожке.— Какой недотрога, — наморщил Елисей нос и пристроился ухом на подтянутых к груди коленях.Он сидел так долго, что почти заснул и чуть не свалился с крыльца.— Так! — Елисей встряхнулся. — Все, пора спать. Эй, Мистер Мак! Я сегодня ухожу первым. Спокойной ночи!Елисей поднялся, отряхнул задницу и зашел в дом, а потом выглянул в окно веранды. Кот все еще лежал на дорожке. Он ушел, наверное, минут через пятнадцать. Елисей как раз успел умыться и переодеться в пижаму. Что-то его дернуло снова выглянуть в окно. Участок был пуст.***Через пару дней Елисей утром спустился вниз, вышел на веранду и застыл на половине зевка.— Вот это ничего себе! — воскликнул омега, а Мистер Мак, вольготно развалившийся на столе, поднял голову. — Как ты тут оказался? — Елисей упер руки в бока и гневно зыркнул на кота. Тот, конечно, же не обратил на человека никакого внимания.Елисей огляделся и увидел приоткрытую входную дверь. Вот это он молодец! У него мурашки пробежали по спине. Не закрыл дверь, когда пошел вчера спать. Спал всю ночь спокойно и в ус не дул, пока к нему мог проникнуть буквально любой! Ладно, что этой возможностью воспользовался только Мистер Мак.— Кхм… — кашлянул Елисей. — Я сам дурак. Не закрыл дверь. Ну… Ладно. Чего уж там… — он неловко потер затылок. — Но вообще-то! То, что

Елисей Бендас в Инстаграм (@bendaselis) Фото и видео

Со своей новой любовью Елисей познакомился в социальной сети. Увидел прикольную фотку Алисы, остроумно ее прокомментировал, получил «лайк», и понеслось... Две недели они переписывались взахлеб, путая день с ночью, и вместе встречая рассветы: он — на Таганке, она — в Сокольниках. Наконец, договорились встретиться в ближайшую пятницу, и вот — этот день наступил!

Вечером, накануне свидания, Елисей выгуливал собаку, и мечтал о встрече с Алисой — он словно грезил наяву, словно прокручивал фильм с их участием...

Будто в парке, где они условились встретиться, она подошла к нему, нервно сжимающему букет каких-то цветов, робко взглянула в его глаза и сказала: «Здравствуй». Все слова разом вылетели у него из головы... от дурманящего запаха ее струящихся пышных волос, от ее взгляда — нежного и открытого, от пухлых губ, которые она по-детски прикусывала, от невероятности происходящего. Он сделал шаг навстречу, и они заключили друг друга в объятия — как старые знакомые, которых на время разлучили случай или судьба.

Наконец-то они встретились! Чувство невероятного покоя овладело ими — как будто стало на место последнее звено, незримо связывающее влюбленных в единую цепь гармонии чувств. Они, перебивая друг друга, говорили до темноты, но так и не смогли наговориться. Потом их губы слились в поцелуе: сначала осторожном и робком, потом долгом и страстном... Затем они попрощались, чтобы больше не расставаться никогда...

Елисей зажмурился от предвкушения, и улыбнулся. На душе было тепло и хорошо.

Одеваясь на свидание, он остановился на классическом «прикиде»: белая футболка сверху, синие джинсы снизу, и белые кроссовки «Nike». В последний момент он повесил на шею крестик на черном шнурке — ему казалось, что теперь образ приобрел законченный вид. «Главное, чтоб не конченый», подумал Елисей, засовывая мобильник и деньги в задний карман — надо было еще цветов прикупить по дороге. Перед выходом Елисей надел еще свою любимую косуху «с лапшой» на рукавах — если вечером (или ночью?) будет прохладно, то он сможет галантно предложить куртку Алисе.

Елисей доехал с «Таганской кольцевой» до «Комсомольской», и пересел на красную ветку — на второй станции нужно было выходить. Цветы он решил купить в Сокольниках, чтобы не мять их по дороге.

У выхода в метро стояли бабульки с различными букетами цветов — на любой вкус и кошелек. Он выбрал у них букет из белых роз — красные он дарить не решился, передумав в последний момент.

Елисей шел по Сокольнической в какой-то прострации, ладони потели, и он то и дело перекладывал букет, отцепляя целлофан от влажных рук.

«Чего я, в сущности, так трясусь», думал он, «я уже много знаю о ней, и... А вдруг, я ее не узнаю?». Он остановился, подумал мгновение, и набрал ее номер, сунув букет подмышку.

— Привет, — услышал он ее мелодичный голос, и на секунду растерялся.

— Да... Привет! Это я... Уже подхожу к парку. Ты там? — горло пересохло, и ему казалось, что он не говорил, а каркал на нее.

— Да, я здесь, лисенок, на Фонтанной площади, у входа в парк.

И этот «лисенок», как-то сразу успокоил его. Ему не хватало этого ласкового слова, чтобы поверить окончательно: его здесь ждут.

Какие-то девчушки, проходившие мимо, задержали на нем взгляд, потом покраснев, стали шептаться, стреляя в него глазками. Елисей подмигнул им, и они смущенно рассмеялись. «Есть еще порох в ягодицах», — подумал он, и мысленно подкрутил боярский ус.

— Я в красном платье, мимо не пройдешь, — услышал он ее голос в телефоне. Она улыбалась.

— Буду через пять минут, — сказал Елисей и прибавил шагу.

«Как, все-таки мало надо для счастья... Просто «сказать»: лисенок». Елисею казалось, что он плыл в сиропе всеобщей любви. Как в эпоху хиппи...

В парке сновало много народу (все-таки вечер пятницы), и он не сразу увидел Алису. А когда заметил ее, стоящую за стеной фонтанных брызг, остолбенел.

«Бегущая по волнам», мелькнуло в голове. Она стояла к нему спиной в легком платье алого цвета: красно-розовый шарф, опоясывающий шею, был накинут на голову, так что ее дивных волос он не видел. Изящные туфельки и белый клатч завершали ее образ. «Она божественна», подумал Елисей.

Словно прочитав его мысли, Алиса повернулась. Она безошибочно выделила его из толпы — виной тому был его взгляд, который, казалось, принизывал ее насквозь — и двинулась ему навстречу. Елисей пошел к ней деревянной походкой — сперва он никак не мог совладать с руками и ногами — они двигались невпопад, как у Бенни Хилла. Она ободряюще улыбнулась ему, и он справился, наконец, с маринованным телом. «Надеюсь, она не заметила, что я двигаюсь, как коряга», подумал Елисей, приближаясь к ней.

Они остановились около бордюра, опоясывающего фонтан. Взвесь мельчайших капелек воды висела в воздухе, отчего платье Алисы прилипло к телу как наэлектризованное.

— Ты в жизни намного симпатичнее, чем на фото, — сказала она.

— Это мои слова, — сказал Елисей.

— Ну, скажи какие-нибудь другие...

— Ты похожа на Ассоль.

— Кто это?

«Блин», подумал Елисей, «неудобняк какой получился».

— Это... Это... В общем, забей.

— Я думаю, это Бегущая по волнам Грина, судя по моим «алым парусам», — Алиса, глядя ему в глаза, отлепила намокшее платье от влажных бедер и широко развела ее полы в стороны.

Елисей покраснел. «Попался, мудрило», кто-то порадовался в его мозгу. Мысли наскакивали друг на друга, разваливаясь на ходу, полтора десятка голосов в голове с самых разных сторон бормотали противоположными советами, не помогая, а еще больше загоняя его в ступор. Пауза затягивалась, и он тупил от этого еще больше.

— Давай пойдем, подарим кому-нибудь это красивые цветы, — сказала Алиса, заполняя неловкую паузу. Ее глаза искрились смехом.

— Это тебе, — спохватился Елисей, неловко сунув ей сырой букет.

— Не может быть! — воскликнула Алиса, прикрыв рот рукой.

Глаза ее округлились, она выглядела испуганной. Если бы Елисей не был уверен, что она придуривается, он бы поверил ей — так искренне это прозвучало.

— Я думал, что ты будешь стесняться на первом свидании, — засмеялся Елисей, — а, по-моему, самый стеснительный тут оказался я.

— А я и стесняюсь, — сказала Алиса, — просто я хорохорюсь, чтобы в обморок от волнения не брякнуться. Ты такой красивый, что я чуть не сбежала, когда увидела тебя. Даже спиной к тебе повернулась с перепугу.

— Так ты что, давно меня заметила?

— Еще у входа, когда ты в парк входил. Я подумала тогда — «Ну, все, Аля, пора валить отсюда, этот шикарный парень не для тебя!».

Она широко улыбнулась. У нее была потрясающая улыбка и ослепительно белые зубы — как в рекламе зубной пасты. Елисей заметил, что губы ее были слишком большие — больше, чем на тех фотографиях, которые ему так понравились на ее страничке в сети.

— Но, все-таки ты осталась, — Елисей осторожно коснулся платка на ее голове.

— У меня каблук в решетке застрял, — сказала Алиса, чуть отстранившись, — а то ты бы меня только и видел, что во снах. Уводи меня уже куда-нибудь отсюда, пока я совсем не намокла до неприличного состояния.

Елисей окинул ее взглядом: влажное платье точно повторяло все изгибы ее тела, а в лучах прожекторов, освещавших фонтан со всех сторон, она казалась совсем голой. Алиса прикрылась букетом, взглянула на него исподлобья, и надула губки.

— Хватит пялиться на меня! Я стесняюсь! — она решительно взяла его за руку. — Пошли в кусты, вместе обсохнем!

Поняв, что ляпнула какую-то глупость, она, краснея, отчаянно пыталась выпутаться из неловкой ситуации.

— Я хотела сказать, что надо пойти в лес, потому что я уже мокрая в этом месте... То есть, не в этом месте, а... Влажная у фонтана, то есть... — она с ужасом посмотрела на Елисея, и ее глаза стали быстро наполняться слезами.

. Альбом Фотографии со страницы сообщества Бендас Елисей Бендас Елисей 3 фотографии Елисей Бендас. Подписаться. 1,8k подписчиков

Статистика канала Елисей Бендас, подписчики, просмотры

Несколько незаинтересованно, но консультант в магазине не обманул, и мясные консервы оказались на высоте. Как только Мистер Мак вдохнул чарующий аромат ягненка, он был пленен и стрескал все подчистую. Причем, похоже, сам от себя такого не ожидал, потому что уселся после еды на задницу и недоуменно огляделся.— Да-да, — хмыкнул Елисей, наблюдая за ним. — И вот так бывает… Ну что, — он потряс рюкзаком в воздухе, — будешь примерять?Но кот пока был не готов к таким подвигам. Особенно, после еды.Он лениво развалился на травке и принялся вылизываться.— Ну и ладно, — фыркнул Елисей. — Все равно я нацеплю это на тебя!Он еще раз потряс рюкзаком, а потом тихо рассмеялся:— М-да, Леся… Кто бы мог подумать, что ты так рано начнешь разговаривать с котами…Омега вздохнул, поднялся с крыльца и ушел в дом, притворив дверь. Все равно кот, если ему будет нужно, проникнет внутрь.Утром Елисей снова обнаружил Мистера Мака на столе.— Эй! — возмутился он. — Ну ты и мохнатая жопа!Кот даже ухом не повел. Встрепенулся, только когда Елисей стал открывать очередную баночку с паштетом. Они вдвоем неплохо позавтракали, и Мистер Мак отправился по своим делам. Елисей же провел день на пляже, приглядывая за детьми и читая одним глазом книжку.***Елисей крепко спал, и снилось ему что-то невероятно приятное. Он даже во сне чувствовал себя прекрасно, пока не ощутил, что по его ноге что-то ползет. Ощущение было не из приятных, омега резко подорвался в постели и заверещал. Ему показалось, что к нему в постель попала огромная мохнатая гусеница. К счастью, Елисей догадался