Дебби покоряет даллас 2 порно

После покушения на Билла большой лысый полицейский говорит Дебби, что это из-за её измены Билл набросился на Шона. Теперь Даллас говорит Биллу,что история с Дебби сделала его жестче.Мы можем раздавить людей, если захотим, и это сойдет нам с рук. Но слабак Билл этим никогда не пользовался потеряв уважение жены и детей. И Даг и Клинт и Дебби не боялись Билла понимая, что он кук.Теперь когда он стал превращаться в мужика Даллас внаглую подкладывает под него Майру. Кстати Алину в качестве эскорта то же он ловко подсунул как приложение к круизу. Совершенно случайно и семейная жизнь у него прекрасная в отличие от.

Автор конечно барин, но при разводе гг устроил скандал отказавшись платить алименты а теперь раз и полис на лимон.У автора очевидно личные проблемы с прокурорами, поэтому жена гг ушла к любовнику, любовница ушла к мужу, а Майра просто не дает. При этом даже Паула знает, что не даст и заранее об этом говорит.Добрая Дебби хотя бы дрочила хахалям через штаны.Ну хотя бы отсос эрегированному старичку - хрен. Двое могут помочь : Паула может подсказать кто не откажет в сексе или Даллас подарит три резиновые куклы с лицами Дебби, Алины и Майры.Тайна Майры которую знают все кому надо кроме Билла конечно это новая интрига. Зоофилия или съемка в групповухе с неграми? Майра -не мужик - это уже плюс и любовников явно меньше чем у Дебби. Архитектор,спортсмен и полицейский это грустно, но гг не брезглив, лишь бы спортсмен не трахал Майру мячом, архитектор тубусом ,а полицейский дубинкой.

На выборах, но думаю, что позволить тебе двигаться вперед может быть немного менее вредно, чем уволить тебя. Потому что ты сделаешь все, чем угрожаешь. Я тебя знаю, Билл. Я не стал садиться. – Я знаю, что ты не согласен со мной, но думаю, что ты ошибаешься, Даллас. Копы и негры будут недовольны тобой, но у тебя будет год, чтобы наладить отношения. И пресса раскрутит, что ты – неподкупный прокурор, готовый встать против всех, лишь бы добиться справедливости. Кэлвин Кулидж должен был стать президентом, укрощающим копов, а Томас Дьюи почти стал крутым борцом с преступностью. Ты еще не умер. Эдвардс одарил меня почти улыбкой, затем опустил взгляд на стол. Я думаю, что это был один из частных политических опросов, которые он проводил время от времени, чтобы увидеть свое положение в глазах общественности. – Может, ты и прав, Билл, но я сомневаюсь. И не думаю, что ты даже понимаешь, зачем это делаешь. Я с интересом посмотрел на него. – Я знаю, ты думаешь, что делаешь это из глубокого морального убеждения, что поступаешь правильно и все такое. Но ты не можете ясно видеть себя. Никто не может. С того места, где сижу я, видно, что ты так и не оправился после того, как тебя бросила Дебби. Ты чуть не слетел с катушек, и я очень любезно отправил тебя в круиз, чтобы ты поправился, а потом ты влюбился в другую женщину, которая снова собрала тебя из кусков. Теперь тебя бросила ОНА, – в его взгляде была жалость, смешанная с гневом. – Ты все еще не в себе. У тебя не в порядке голова, Билл. Я думаю, что ты пытаешься уничтожить себя, так же, как ты делал это с алкоголем. Я думаю, ты хочешь, чтобы тебя уволили, чтобы тебя изгнали из жизни, которая тебя подвела, которая причинила тебе боль. Я думаю, ты хочешь, чтобы тебя выгнали из твоей безопасной, уютной утробы здесь и дали шанс начать все сначала где-нибудь в другом месте. – Я понимаю, что это может выглядеть так, Даллас. Но сам так не думаю. Он потер подбородок. – Не имеет значения, прав я или нет, Билл. Я собираюсь дать тебе шанс начать все сначала. – Ты все равно меня уволишь? После того, что только что сказал. – Нет, продолжай с Большим жюри. Доведи дело до конца. Но как только это будет сделано, я хочу, чтобы ты в приличное время подал в отставку, и ушел куда-нибудь еще. Может быть, через несколько месяцев после начала Нового года. Скажем, до весны. Но я не хочу, чтобы к следующему лету ты был здесь. Этого достаточно, чтобы не было никаких признаков того, что ты уезжаешь из-за Смита. – И, – сказал он, – я напишу тебе любые рекомендации, какие захочешь. Ты – очень хороший адвокат. Во всяком случае, Ангел Смерти, вероятно, может пойти куда угодно и получить работу, неважно, обвинение или защиту, хотя тебе было бы полезно на некоторое время вернуться на другую сторону. Там лучше платят, и у тебя будет больше шансов на личную жизнь. Мы оба долго молчали. – Ты уверен, что хочешь именно этого, Даллас?

– Да, я был зол на тебя, но когда сделал тебя своим номером один, знал, что получу. Просто я больше не хочу, чтобы ты был здесь. Я думаю, что будет плохо, особенно если я сгорю в огне в ноябре следующего года. Я буду смотреть на тебя каждый день и винить в этом. Это будет неудобно для нас обоих. – Хорошо, Даллас, я начну поиски. Проходя мимо Майры, я увидел, что она работает за компьютером. Она взглянула на меня, но впервые за долгое время не встретилась со мной взглядом. Она все знала. Вернувшись, я несколько минут посидел у себя в кабинете. Я не стал запирать дверь, но попросил Шерил никого не пускать. Я откинулся на спинку стула, затем развернулся, чтобы посмотреть на картины на стене, мемориальные доски, свидетельства десяти лет, прожитых прокурором. Когда я взялся за эту работу, дети были совсем маленькими. У нас с Дебби все еще был хороший брак. То был совсем другой мир. Теперь все это уходило. Я здесь не останусь. Я знал, что в тот момент, когда Эдвардс сказал мне, что мое время здесь заканчивается, это означало, что, по крайней мере, в некотором смысле, я оставлю детей позади. Я ненавидел это. Я уйду с работы, которую любил, а теперь хоть чуть, да ненавидел. Я оставлю Дебби. Я смогу начать исцеляться, если мне не придется видеть ее каждый день и вспоминать все годы, которые мы провели вместе. Зазвонил интерком. – К тебе посетитель. Ей даже не нужно было говорить, кто именно. Я даже не обернулся. – Привет, Билл. – Привет, Дебби. Чем обязан такому удовольствию? – У меня была минута. Мы можем поговорить? Я резко обернулся. Меня поразило, как и каждый раз, когда я ее видел. Женщины не должны были выглядеть так хорошо, когда они приближаются к сорока. Почему, черт возьми, по ней не виден ее возраст? – Говори. – Я просто хотела попросить тебя быть осторожным. – Осторожным? – Я слышала о деле Шона Смита. Среди копов ходят слухи, что он начинает разваливаться. Говорят, он пьет и болтает всякие глупости. Говорит о том, чтобы достать тебя, до того как ты достанешь его. – Он знает, что дело идет к развязке, и ему страшно. Я его не виню. У него шансы уйти от правосудия пятьдесят на пятьдесят, но не многие люди рискуют своей жизнью ради таких шансов. – Ты хочешь сказать, что он – отчаянный человек, носящий пистолет, знающий, как им пользоваться, убивавший из него людей и думающий, что ты можешь отправить его в тюрьму? – В значительной степени. Она удивила меня, обойдя мой стол. Я слегка отодвинул стул. Она стояла так близко, что я чувствовал запах ее духов. А под ним я чувствовал ее запах. Несмотря ни на что, я начал возбуждаться. Она всегда оказывала на меня такое влияние, вплоть до последних нескольких лет. И когда я успел так состариться, что этот запах не вызывал у меня желания бросить ее на землю и раздвинуть эти сочные бедра? Как я мог забыть? Но я сделал именно так, и теперь, когда было уже слишком поздно, все это нахлынуло на