Валентина мирон порно

Так? – осмелел Леня – Под настроение, и так, поднять самооценку. Могу поснимать тебя. Если хочешь. В голове будущей модели роились сомнения и желания пробовать новое, а в это время внутренний ханжа злился и запугивал его скорым раскаянием. – Давай, эти фотографии не увидит никто. Преодолевая свое сильное смущение, Лёня спустил с себя последнюю одежду, стыдливо по – детски, прикрывая пах. – Убери руки – заботливо сказал Мирон. Настолько заботливо, что подопечный сразу подчинился этому мягкому приказу. Разведя руки почти по швам, он явил взору Мирона довольно большой член, который от деликатности и необычности ситуации немного приподнялся. – Классный. Ты всё равно напряжен… – он смотрел на Леню чуть внимательнее. – Но я попробую это исправить. Читать новые порно рассказы на – Мирон достал полароид с полки, положил рядом с собой, начиная раздеваться. Да, он был таким же как на фотографии – точеные мышцы, широкие плечи, узкие бедра, к которым был прикован приличных размеров орган. – А теперь ?– снова спросил он Леню. – Теперь лучше – уже расслабленней сказал Леня, уже безо всякого смущения надрачивая свой прибор медленными движениями. – Вот, это я понимаю – заулыбался Мирон. – встань к тому комоду боком. Он так и сделал. А член в это время уже жался к плоскому белому животу. – Какой большой –восхищался Мирон. – Я бы только и делал, что сосал бы его. В глазах Лени забегали игривые чертики. – Что тебе мешает? – сказал он, улыбаясь. Они встали к большому трельяжу. Леня, стоя, держал фотоаппарат, в то время

Леня был простым советским парнем конца восьмидесятых. Работал учеником токаря на заводе, был зеленоглазым скромным шатеном со стеснительным характером. Но была у него слабость – музыка. Особую слабость он питал к индастриал – техно. Вследствие этой страсти он соорудил себе сложную «площадку» на голове. Он бредил этим миром. Через десятые уста он узнал адрес парня с редким именем Мирон. О его фонотеке ходили легенды, так же как и его высоком социальном положении и необычайной красоте – у него своя квартира, родители преподаватели местного ВУЗа, он высокий, брюнет с синими глазами. И Леня пришел на эту квартиру. Она была божественна. Просторная, светлая, космическая. Мирон встретил его, улыбаясь. На нем была хлопковая футболка, сквозь тонкую ткань которой проступали твердые соски. Лёня бродил по этой квартире, исполненный удивления, что люди могут жить иначе. И вот, они пошли в комнату Мирона с огромными книжными полками. Ленин взгляд приковала фотокнига – толстенная, с черно-белыми обнаженными фотографиями женщин. - Нравится? – дружелюбно спросил Мирон. – Мой любимый фотограф. - Д… да…. Очень – Леня пришел в сильное смущение, глядя на линии груди, тени на коже, переливы цвета, ракурсы тел. Вдруг он услышал, как что-то выпало из книги. - Вот куда я дел её. – звуки спокойного голоса Мирона вспорхнули в потолок, пока он поднимал с пола полароидную фотографию самого себя на сером фоне, обнаженного во весь рост. Свет играл на его очерченных мышцах. - И часто ты так? - осмелел Леня - Под настроение, и так, поднять самооценку. Могу поснимать тебя. Если хочешь. В голове будущей модели роились сомнения и желания пробовать новое, а в это время внутренний ханжа злился и запугивал его скорым раскаянием. – Давай, эти фотографии не увидит никто. Преодолевая свое сильное смущение, Лёня спустил с себя последнюю одежду, стыдливо по-детски, прикрывая пах. - Убери руки – заботливо сказал Мирон. Настолько заботливо, что подопечный сразу подчинился этому мягкому приказу. Разведя руки почти по швам, он явил взору Мирона довольно большой член, который от деликатности и необычности ситуации немного приподнялся. - Классный. Ты всё равно напряжен… - он смотрел на Леню чуть внимательнее. – Но я попробую это исправить. Читать новые порно рассказы на – Мирон достал полароид с полки, положил рядом с собой, начиная раздеваться. Да, он был таким же как на фотографии – точеные мышцы, широкие плечи, узкие бедра, к которым был прикован приличных размеров орган. - А теперь ?– снова спросил он Леню. - Теперь лучше – уже расслабленней сказал Леня, уже безо всякого смущения надрачивая свой прибор медленными движениями. -Вот, это я понимаю – заулыбался Мирон. – встань к тому комоду боком. Он так и сделал. А член в это время уже жался к плоскому белому животу. - Какой большой –восхищался Мирон. – Я бы только и делал, что сосал бы его. В глазах Лени забегали игривые чертики. - Что тебе мешает? – сказал он, улыбаясь. Они встали к большому трельяжу. Леня, стоя, держал фотоаппарат, в то время как Мирон глубоко брал его горячий скользкий член в рот, причмокивая, внимательно целуя его головку, иногда проглатывал его. - Фотографируй, как я делаю тебе минет – вытащив, сказал Мирон - насаживай мою голову на ствол. Мне очень нравится. – Леня одновременно щелкал фотоаппаратом и надевал его голову на член. Мирон впился руками в его бедра, совершая еще более быстрые движения головой. Полностью достав его, он облизнул головку, потом взял снова. Леня выстрелил ему в рот горячей спермой. Мирон освободил свой рот от упругого плена, утирая белые капли с уголков рта. - Ты очень страстный – сделал Мирон ему комплимент, поднимаясь с колен. - Сосешь не хуже девки – откровенно сказал Леня. - Да, я обожаю работать ртом, ничего не сравнится в этом мире с горячей молодой струйкой во рту. Знаешь, что я хочу теперь? – Мирон лег на спину на кровати. – У тебя достаточно твердый, чтобы войти в меня. Но… это лишним не будет – он достал из прикроватной тумбочки тюбик со смазкой и налил тягучую прозрачную жидкость на кожу толстого члена Лени. – Я лежу на спине, ты трахаешь меня в зад и фотографируешь. Леня подчинился и в эту же секунду под Мироном с быстрым ритмом скрипел диван. - Так! Да, Леня, да! Снимай меня, еще! - как же его заводит внимание этой камеры. – Делай со мной всё! Леня кончил ему на живот, Мирон вытирался полотенцем от собственной спермы. Жадные, сладострастные парни сидели на этом диване, разглядывая друг друга. - У меня еще видеокамера есть… - сказал Мирон, пытаясь контролировать сбившееся дыхание. - Включай! – сказал Леня , загоревшись энтузиазмом сексуального творчества.

Что надеть к его приходу, какой использовать макияж и парфюм. Хотя она знала, что андроиды не реагируют на запахи, но это давало ей возможность чувствовать себя уверенно. Их разговоры становились всё более откровенными, оказалось, что у них много общего, начиная от музыки и литературы, до взглядов на современную жизнь.В один из таких дней Мирон пригласил её в ресторан на ужин. Он спроецировал в специальном зале ресторан, пригласив всех в него парами. У каждой пары был свой столик и андроиды — официанты принимали заказы. порно рассказы Приятная музыка лилась в уши, располагая к отдыху и расслаблению. Когда их заказ был принят, Лана откинулась слегка на спинку стула и стала рассматривать ресторан, пытаясь понять какой он спроецировал из тех, какие она знала, и тут неожиданно теплая ладонь Мирона легла на её руку. Непонятное волнение охватило девушку, она пыталась отвести взгляд, а он внимательно смотрел ей в глаза, словно изучая реакцию. В это время официант принес заказ, и она переключилась на еду. Но кусок не лез в горло, рука помнила тяжесть и тепло мужской, внутри что-то дрожало. Она отставила тарелку и посмотрела на Мирона, который спокойно поглощал еду. Смятение охватило её… она понимала, что это андроид, но тело не хотело это воспринимать.И тогда она робко пригласила его потанцевать. Мирон встал и подал ей руку, помогая выйти из-за стола. И опять её рука утонула в его. Он так и не выпустил её руку, положив её на своё плечо, продолжать прижимать, а второй рукой мягко, но уверенно вёл в танце, держа на талии. Она сначала пыталась контролировать себя, но потом плюнула на это. Ей нравился Мирон, нравились его прикосновения и то, как он движется и как говорит милые глупости на ухо. Его мягкие губы коснулись шеи, и она задрожала от возбуждения, растекающегося по телу. Он почувствовал это и удовлетворенно хмыкнул. Она удивленно подняла на него взгляд, но его лицо не выражало ничего, кроме доброжелательности.После танца они сели за стол, и официант принес вина, ярко красного и налил в бокал Ланы. Она удивленно глянула на Мирона, это было запрещено на корабле. Но тот лишь подбадривающе улыбнулся, и она пригубила его. Вкус был необыкновенно приятным, легким и

Настроение у Леньки было отличное. День обещал большое количество приятных фотографий и флешка уже была наполовину полной. Новый объектив не радовал, а приводил в щенячий восторг. Автомобиль послушно и цепко передвигался по дорогам, угадывая настроение хозяина и стараясь сделать поездку максимально приятной. Это было его любимое занятие - ездить в поисках видов, от которых потом его друзья не могли оторвать глаз. У Леньки был дар к фотографии, и в глубине души он очень им гордился.

Летний воздух к полудню набрал душную густоту. Сладкие запахи луговых первоцветов перемешивались с чуть кислыми ароматами маленьких подмосковных водоемов. Ленька шел по берегу речушки под палящим солнцем. Оводы исполняли основную звуковую партию и больше походили на стремительных перехватчиков, летящих на свое кровавое дело под фоновым сопровождением кузнечиков. С неба лилась песнь жаворонков, стоящих где-то высоко-высоко. Ленька давно шел в одних шортах. Футболка была повязана на его густой шевелюре и белесая спина к вечеру грозила покрыться солнечной краснотой. Но Ленька даже хотел этого. За катастрофически морозную зиму и холодную весну даже он, любитель зимы, успел намерзнуться. Поэтому сейчас он шел и отдавался весь этому погожему и первому в году жаркому дню.

Он знал эти места очень хорошо и прекрасно тут ориентировался. Пройдя немного он вышел к мостку на Воре. Река в этом месте делала крутой поворот и в омут приходили купаться москвичи из близлежащих дач, местных здесь почти не бывало. Спустившись к реке и аккуратно помочив разгоряченное тело он краем глаза заметил парнишку, который сидел в теньке. Для такого дня парень был одет жарковато.

Парень сидел и смотрел на Леньку. Этот взгляд или что-то еще в тот момент заставили Леньку изменить своему принципу - не говорить с незнакомыми ни по какому поводу, и он сам не ожидая от себя кинул:

- Привет, погодка хороша, а?

Парень кивнул. Ленька решил продолжить беседу, не встретив враждебного настроя:

- Первый день такой жаркий, просто красота.

Он двинулся в тенек к пареньку. На вид он был лет на 5 младше Леньки, т. е. ему лет 18. Он точно не местный, одет уж слишком по-столичному. Блондин. Видимо высокий, но определить трудно. Не красавец, но и не урод. Мой друг про таких говорит - идеал для съемки.

- Не возражаешь, я присяду? - фразой он закончил одновременно свой беглый анализ и движение к месту в теньке рядом с незнакомцем.

Мирон не был против, поразив Леньку очень необычным высоким для парня фальцетом, которым он назвал свое не менее необычное имя. За 5 минут они попили воды из принесенной Леней фляги и познакомились. Мирон гостил на даче, но от скучной компании решительно бежал минувшим утром, сославшись на дела. Плохо представляя район, а говоря откровенно - страдая географическим кретинизмом - он полдня пылил по дорогам. На отдыхе от нескончаемой дороги его и застал Ленька.

В очередной раз подивившись человеческой беспомощности в лесу, Ленька клятвенно обещал, что через 20 минут, максимум - через 30, Мирон будет сидеть в электричке в Москву. Такой поворот событий и прохладная родниковая вода придали силы Мирону и новоиспеченные знакомые двинулись к Ленькиной машине. Пока шли через поле Ленька рассказал о своем фотоувлечении и Мироша с интересом слушал. Затем Мирон поведал, что он с отличием окончил первый курс института. Оказалось, он учится в том же институте, который закончил Ленька в прошлом году, и даже на той же специальности.

Пройдя поле, парни уже были практически закадычными друзьями, бойко находя все новые и новые темы. И вдруг Ленька даже неожиданно для самого себя спросил:

- Мирон, а ты никогда не пробовал фотографироваться?

Мироша недоверчиво посмотрел на Леню и сказал:

- Да ты что, я на фотографиях как урод!

- А ты знаешь, что все зависит не от человека, а от фотографа, - сказал уверенно Ленька.

- Да ну, ты меня хочешь снять, не надо! - запротестовал немедленно Мирон.

- Мирон, поверь моему глазу, ты фотогеничен, и это не обсуждается, то, что я хочу тебе предложить, возможно, тебе не предложит больше никто и никогда. Я делаю это только потому, что ты мне понравился.

Последние слова, похоже, произвели эффект на обоих парней: Леня не ожидал от себя такого, но было поздно, а Мирон от этих слов повысил самооценку.

Всего 3 минуты потребовалось Леньке на уговоры Мирона, а еще через минуту они сидели в прохладном салоне, охлаждаемом кондиционером и Ленька рассказывал, куда они едут:

- Это место одно из моих любимых в районе. Его почти никто не знает, и поэтому оно глухое, но там очень и очень красиво.

Ехали они минут 20, и Мироша успел за это время дважды передумать, но расположение к этому парню давали ему силы отмахнуть последние сомнения. Они оставили машину на краю очередного дачного поселка, которых в округе Пушкино миллионы. Минут 5 они пробирались по дубраве, пока не вышли на довольно большую полянку, с краю которой притаилось небольшое озеро. Картинка была словно из сказки. Всего в километре кипела суетная жизнь автострады, а здесь в лесу время словно замерло. Мироша от неожиданности увиденного даже замер.

- Ну, похоже я не ошибся, позвав тебя, - удовлетворенно отметил Ленька сзади.

Он уже распаковывал чемодан с фотоаппаратом и переставлял объективы.

- То, что я тебе скажу сейчас, Мирон, очень важно. Ты - модель и должен слушать меня - фотографа. Это очень важно, так как ты сейчас - пластилин, а я мастер, который лепит. Поэтому ты должен делать все, что я скажу и выполнять все мои просьбы, - начал Ленька вводный инструктаж, - От этого зависит результат съемки, а я надеюсь сделать его превосходным, так как пластилин ты - что надо, - хлопнул он с улыбкой по плечу Мирошу.

И началась у них работа до седьмого пота. Ленька гонял Мирошу и заставлял его выделывать невероятные по смелости вещи, на которые раньше Мирон ни за что бы не решился.

Через полчаса оба были довольны результатами портретной серии, т. к. Мироша полностью расслабился, увидев первые кадры, сделанные натренированной рукой не любителя, но мастера своего дела. Ленька был под вдохновением, не мешкая он сказал Мирону:

- Так, раздевайся, снимай рубашку.

Мирон было начал сопротивляться:

- Ой нет, зачем это?

Но Ленька был уже в мысленном полете:

- Давай без разговоров.

Мирон медленно стал стягивать рубаху. И все происходящее дальше он помнил как в тумане. Расслабленный ремень, расстегнутая молния штанов и выглядывающие из под них привлекательным бугорком его достоинства, приспущенные трусы и полная нагота. Сколько прошло времени - он не знал, затвор щелкал, Ленька давал команды. В какой-то момент он ощутил присутствие Ленькиной руки на своем колоссе и это была последняя минута, когда он возражал в этот день. Он доверился своему командиру полностью и безвозвратно, предоставляя себя всего. Он полусидел на старом пне вывороченного дерева. Исполинская сосна была выворочена с корнями и сейчас они торчали, словно павлиний хвост, создавая естественный трон. Спиной он опирался о корни, а ноги его спадали по стволу дерева, одна нога была чуть согнута в колене так, что в объектив не попадало ничего, что сделало бы кадр откровенным порно-снимком, но при этом его нагота была чиста и откровенна. Тени красиво скользили по его шее, груди, животу, волосам внизу, совершенно гладким ногам. Он был просто ангелочком, который бесстыдно смотрит в камеру и говорит - возьми меня.

И он взял его, но чуть позже. В какой-то момент он отложил камеру и подошел к Мирону, который стоял около дерева, красиво выгнув спину и демонстрируя всю мощь своей плоти. В лучах солнца, бьющего в сам объектив Мирон был просто контуром на кадре. Контуром с восхитительной выгнутой назад спиной, плавными изгибами бедер, тонкими щиколотками, чуть выпирающим животиком и легким облаком кучерявости в области наслаждения. Отклонившись чуть назад, он являл миру каждый сантиметр возбужденного колосса, вздымавшегося уже из этой облачности в легком изгибе влево и вверх и подкрепляемого снизу двумя мощными буграми кладовых семени. И два эти были как одно, красиво отстоя от линии бедра. В районе шестнадцатого сантиметра колосс оканчивался острым навершием, гармонично завершая композицию, от которой Ленька не смог оторвать сначала взгляд, а затем и влажные от желания губы. Не испытывавший до этого подобного наслаждения, Мирон вместе с колоссом быстро сдался от нежных движений Леньки, подкрепляя свое полное удовлетворение мягким напором белого вещества, заполнившего Ленькин рот.

Мирон стоял, оперевшись на дерево, совершенно обалдевший от счастья. Найти слов он не мог, и Ленька начал первый:

- Мирон, все, что было, ты можешь забыть, как страшный сон. Я допускаю, что ты считаешь все это ненормальным. Я сделал это потому, что ты очень мне понравился. Я не хочу тебя убеждать ни в чем, ты сам сделаешь выбор. Может не сейчас, может позже. Но поверь мне, мой порыв был искреннем порывом друга к другу, желающему доставить тебе удовольствие. Ты классный парень, может только очень стеснительный. Пройдет время, ты многое осмыслишь и будешь смотреть иначе, но только знай, что настоящие порывы случаются с нами очень редко. Мы редко говорим правду и редко ее слышим. Надеюсь, ты слышишь, что я совершенно искренний. Я не считаю себя геем только потому, что меня потянуло к тебе. Я встречаюсь и сплю с женщинами, но только парень смог доставить мне удовольствие, от которого я очутился на седьмом небе. Поэтому как я закончу говорить, я готов услышать от тебя что ты скажешь, но я надеюсь, мы останемся друзьями, и я приму любое твое слово.

Мирон молчал, и затем тихо сказал:

- Ты знаешь, наверное, я бы сказал тебе многое, но я почему-то тебе верю. Наверное и потому, что чувствую, что все это было искренне, не знаю. Мне как-то пока сложно все переварить, но я не хочу, чтобы мы расстались врагами, ты очень клевый чел. Боюсь сказать банальную глупость, но у меня никогда еще не было такого друга, с которым запросто так все. Всегда была какая-то фальш, а с тобой так легко и приятно.

Они посидели еще немного, разговаривая о том и сем, постепенно сближаясь. И очнулись где-то через час в объятиях друг друга, нисколько им не смутившись. Ленька посмотрел внимательно на Мирона и крепко прижал его к себе, поцеловав в щеку:

- Мироша, ты очень классный, но ты же домой ехал, может тебе пора? Не гоню, но вдруг ты опаздываешь?

Мирон спохватился - и точно, еще утром он собирался быстро добраться до дома, а теперь уже давно заполдень, а ему еще нужно дойти до электрички.

- Спокуха, сказал Ленька. Здесь совсем рядом станция Рахманово, электрички тут нечастые, но как раз очередная на Москву через 30 минут, через 15 мы будем на месте. Они вскочили, собрали вещи и уже через 15 минут стояли на платформе:

- Не пропадай только, вот тебе мой номер, позвони, - шептал Мирон Леньке, - жаль, у тебя телефона нет.

- Не пропаду, - обещал Ленька.

На пустынной платформе они были вдвоем, электричка подошла и увезла одинокого пассажира, он лишь махнул на прощание из окна уходящего вагона.

С полицейским поплелась испуганная до полусмерти трактирщица, оставив вместо себя какую-то другую еврейку, а вокруг них, вопя и причитая, целая толпа евреев и прочей уличной голытьбы повалила к участку. 1878 Маленький Мирон Перевод В. Бонч-Бруевича {91} I Маленький Мирон — удивительный ребенок. Отец не нарадуется, глядя на него, и говорит, что он удивительно умное дитя, но, известное дело, отец не судья своим детям. Да и к тому же отец Мирона уже в летах, едва дождался ребенка, и, конечно, каков бы ребенок ни был, для него-то он и золотой, и умный, и красивый. Соседи говорили между собою, что Мирон «какой-то не такой, как все дети»: идет — руками размахивает, говорит о чем-то сам с собою, возьмет прутик, со свистом разрезает им воздух или срубает головки у репейника и ласточкиной травы. Среди других детей он несмел и непроворен, а если когда и заговорит о чем-нибудь, то говорит такое, что старшие, услышав, только плечами пожимают. — Василь! — говорит маленький Мирон маленькому Василю. — Ты до скольких умеешь считать? — Я? До скольких умею? Пять, семь, парканадцать! — Парканадцать! Ха-хa-xa! А сколько это — парканадцать? — Ну, сколько же может быть? Я не знаю! — Да нисколько. Садись-ка, будем считать! Василь садится, а Мирон начинает считать, ударяя за каждым разом палкой по земле: один, два, три, четыре… Василь слушал, слушал, а потом вскочил и убежал. Мирон и не заметил: сидит себе, отстукивает и считает все дальше и дальше. Подошел старик Рябина, покашливая, кряхтя и охая, — Мирон не слышит, продолжает свое. Старик остановился возле него, слушает, слушает… Мирон досчитал уже до четырехсот. — Ах ты непутевый! — сказал старик своим обычным, немного гнусавым голосом. — Ты что делаешь? Маленький Мирон так и съежился и посмотрел испуганно на старика Рябину… — Да ты землицу святую бьешь, а? Ты не знаешь, что землица — наша

Как Мирон глубоко брал его горячий скользкий член в рот, причмокивая, внимательно целуя его головку, иногда проглатывал его. – Фотографируй, как я делаю тебе минет – вытащив, сказал Мирон – насаживай мою голову на ствол. Мне очень нравится. – Леня одновременно щелкал фотоаппаратом и надевал его голову на член. Мирон впился руками в его бедра, совершая еще более быстрые движения головой. Полностью достав его, он облизнул головку, потом взял снова. Леня выстрелил ему в рот горячей спермой. Мирон освободил свой рот от упругого плена, утирая белые капли с уголков рта. – Ты очень страстный – сделал Мирон ему комплимент, поднимаясь с колен. – Сосешь не хуже девки – откровенно сказал Леня. – Да, я обожаю работать ртом, ничего не сравнится в этом мире с горячей молодой струйкой во рту. Знаешь, что я хочу теперь? – Мирон лег на спину на кровати. – У тебя достаточно твердый, чтобы войти в меня. Но… это лишним не будет – он достал из прикроватной тумбочки тюбик со смазкой и налил тягучую прозрачную жидкость на кожу толстого члена Лени. – Я лежу на спине, ты трахаешь меня в зад и фотографируешь. Леня подчинился и в эту же секунду под Мироном с быстрым ритмом скрипел диван. – Так! Да, Леня, да! Снимай меня, еще! – как же его заводит внимание этой камеры. – Делай со мной всё!Леня кончил ему на живот, Мирон вытирался полотенцем от собственной спермы. Жадные, сладострастные парни сидели на этом диване, разглядывая друг друга. – У меня еще видеокамера есть… – сказал Мирон,