Бери топор встречай гостей

Не хреноваЛ ты! Ты ПиздоваБ! Ещё раз мне ответишь грубо и встречай гостей. ПОРВУ!

Отец с матерью говорили о макияже и платьях звезд, то дядя только комментировал происходящее на экране словами: «Эту бы и эту я бы задрал». В таком ожидании мы наверняка провели весь Новый год до тех пор, пока вдруг не раздался дверной звонок. Читайте рассказы на сефан точка ру.«Кто это к нам пришёл?» — проворчал отец, лениво поднимаясь, чтобы открыть дверь. Спустя минуту он радостно закричал из коридора: «Жена к нам заглянула, иди встречай гостей!» «Ой, да мы всего на минутку, как-то неловко вас стеснять», — раздался тоненький женский голос. «Не придумывайте, нам как раз катастрофически не хватает гостей». Через пару минут гости появились за нашим столом. Она была во всей красе, а его я даже не заметил. Это были наши новые соседи по лестничной площадке; они только что отпраздновали свадьбу. Не могу сказать, что мои родители общались с ними близко — они лишь поздоровались и коротко обменялись парой слов о всякой ерунде. Я же всего пару раз успел поздороваться с соседом; соседку до этого вечера вовсе не видел. Молодожёны недавно переехали в наш город и ещё не успели обзавестись новыми знакомыми и друзьями. Вот они и пожаловали к нам в надежде не встречаться вдвоём в пустой квартире.Гости работали в каком-то издательстве, точнее сказать не могу — что-то связанное с проверкой и написанием статей. Парня звали Анатолий; ему было около 27 лет, он выглядел довольно пухленьким и невысоким в очках. Девушку звали Юлия; ей было около 23 лет — она была хрупкая и миниатюрная брюнетка небольшого роста с правильными пропорциями тела.

Языки пламени… Нагие женщины, с венками из красного мака на черных головах, с огненными поясами на чреслах, пляшут и ведут хоровод, и из-под их босых ног, козлиных копытец с подковками, летят огненные искры… Бешеные снопы огня вырываются из их глаз, из поясов, из их уст вместе с пением… Шут, стоя на скамье, выкрикивает: «Шабаш! Шабаш!» — гул стоит… А в середине хоровода пляшут молодые «танец девственной невесты»… Взявшись за концы белого платочка, танцует отшельник с Лилит — невестой. Он поет: «Гряди, невеста! Гряди, невеста!» и тянет к себе платочек; Лилит хохочет, все больше придвигается к жениху, вот они танцуют, уж взявшись за руки. — Шабаш! Шабаш! — кричит во всю глотку шут; все буйнее гремит музыка, бешеней кружится хоровод, все грознее изрыгается пламя. Но вдруг в развалине почуяли непрошенных гостей, чужих людей, и все задрожало. Поднялся шум, крик, гул и скрежет зубовный. Хоровод разорвался; замелькали в воздухе кулаки. Все устремляются на непрошенных гостей… Но Орах-Хаим духом своим сдерживает их на расстоянии. Подняв, готовясь прыгнуть, одну ногу, стоят нечистые в четырех локтях от него, и не могут преступить границы. Стоят оцепенелые, будто окаменевшие, лишь руки их сжаты в кулак, зубы скрежещут и глаза горят злобой… — На помощь! На помощь! — крикнула Лилит. И сейчас же послышался шум и гул снаружи… Бурный ветер налетел откуда-то, носится вокруг развалины, пытаясь ворваться внутрь, но не может… Вся развалина дрожит, в стоне вихря слышатся тысячи криков, но ворваться нельзя ему. Орах-Хаим сдерживает его усилия духом своим, своими заклинаниями. Развалина наполняется духом святым и заклинаниями; дух спирает у черной рати, широко разеваются рты, красные языки высовываются… Черная рать отступает, ежится, задвигается в уголки. Тогда Иоханан, подняв свой топор, прицелился в голову Лилит, и ловким взмахом пустил его. Топор расщепил ведьму пополам от головы до самых ног… И тотчас же отшельник упал лицом к земле… И вмиг ветер затих, исчезли лики, инструменты лопнули, потухли огоньки, черепа упали со стен и рассыпались в прах, настала тишина… И некое черное, чернокрылое существо схватило отшельника с земли, при полете распахнуло окно и исчезло… Через раскрытое окно ворвался свежий рассвет. * * * — Так-то, так-то, господа! — легче вздохнул Орах-Хаим. Скрылся лже-отшельник; кто знает, предали ли его погребенью на кладбище. В городе думали, будто отшельник отправился совершать искус скитаний… Судебного служку мы вдвоем, я и Иоханан, едва привели в чувство и доставили домой. Ни одна душа ничего не видала… Раввинша ни о чем не знала. Она не заметила ни