Кавказец трахает курицу несушку

ВОЛКАМ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ НЕ МЕСТО!

А сегодня меня хоронили!

Критики. И вся их заумная сволочная шайка.

Долго красиво и высокопарно говорили,

скабрезно-жестоких слов не жалко,

что Всевышний в моих стихах

похож на свеже-побритого вульгарного мужчину,

а эпохально-гротескная героиня

на курицу несушку!..

Потом громко гоготали,

найдя в этом удачную для неожиданной радости

весомую причину!

Я еще минуту послушал…

И вышел вон.

Вечер догорал над серыми верхушками деревьев

и старенькой подслеповатой церквушкой,

спрятавшейся между ними невзначай,

а вдогон от литературных господ

изысканно утонченных и ушлых

несся заливистый собачий лай!..

1979

ВМЕСТО ПАМЯТНИКА

Слава – это не обязательно

самовлюбленно сиять,

как солнце озарив зенит!

Когда в мои стихи из будущей книги

станут заворачивать селедку

в полуразвалившемся, задрипанном магазинчике

где-нибудь на окраине

почившей Империи...

я пойму, что стал необыкновенно,

просто фантастически знаменит,

и уже ничто не изменит меня в моем мнении.

1952

Какой язык шершавый! Белла гладила живот пса. И вдруг почувствовала кончиками пальцев вытянувшийся на всю длину член кобеля. - Подрочи, подрочи, это он любит! - Буянчик... какая у тебя пиписька, мамочка... Она стала медленно онанировать член пса. Затем подвела к губам острую красную палку, и тут же взяла в свой рот. Девочка почувствовала вкус собачьей смазки и это её возбудило до предела. - Хорош сосать, а то сейчас он кончит. Вставай раком. Бабка поставила Буяна на задние лапы, и положила передние лапы на плечи Беллы. Девочка инстинктивно повернула, приподняла попку навстречу собачьему члену. Пёс изогнулся и с нескольких попыток попал головкой прямо в её пизду. Глаза её закатились, из широко открытого рта раздавались стоны. Пёс дрожал от возбуждения, блаженно поскуливая. - Ну же, давай, давай, Буянчик... собачка моя дорогая... пёсик мой любимый... - Ну что, Егорша, хороша девка-то? - Сойдёт. - Ебал сегодня кого? - Нет. - ?! - Кроме твоей Беллки - никого. Да никого, говорю ж тебе! - Хошь, Ляську выебать? - Несушку твою? Яйценосная же! Блядь, какой гребень! Куропатчатая! Павловская порода! А ты говоришь - ебать... - Да старая она уже. Раньше ведь как? К завтраку приносила яйца три, не меньше. Да яички-то какие! Цвета молока топлёного, не налюбуешься, по кулаку. А сейчас? Одно яйцо. Да и то - меньше голубиного, серое да грязное. - Ладно, неси. Через минуту-другую появилась бабка, держа в руках кудахтающее создание. Белла к тому времени была близка к кульминации с Буяном. Она быстро развернулась, кошачьим движением метнулась к члену пса, который неимоверно раздулся у основания. Белла жадно впустила в свой рот красный скользкий член, и спустя несколько секунд туда хлынула тугая струя, за ней ещё и ещё. Она судорожно глотала это ароматное желе, но его было очень много, и Белла выпустила член изо рта, чтобы не захлебнуться. Остатки собачьего семени стали брызгать на её лицо и белыми струйками стекать вниз по щекам и подбородку на шею и грудь. - Слышь, пионерка, подь сюды. Да живей давай, живей... Держи курицу ко мне задом! - А как, дядя Егор? - Вот здесь... вишь?.. откуда яйки лезут! Курица стала дико суетиться, и стараться вырваться из рук. - Блядь, ни хуя не можешь! Надюха, возьми у неё курицу! Бабка также тщетно пыталась справиться с Ляськой - курица металась в паническом ужасе. Тогда она схватила птицу левой рукой и прижала её шею к полу. В правой руке был топор. Бабка размахнулась, птица задёргалась ещё сильнее, чем раньше. Но было уже поздно. Топор со свистом обрушился на хрупкую куриную шею, отделив от туловища голову. Тело курицы задёргалось в конвульсиях. - Во-во! Давай, еби её, пока она ещё дёргается! Да времени-то не теряй, еби! Она быстро подобрала с пола корчащуюся тушку, и Егор вогнал свой хуй в ослабленную смертельными

Неспешно накладывал мазок за мазком. Крыс из под стула нашептывал: «Давай Даюха не оплошай, малюй как надо. Что бы красивая Совка получилась. Мне ейный портрет для хроник о беглых преступниках, ох, как сильно нужен».Долго ли, коротко ли, но, сколько время не длись, а работе конец будет. И вот кульминационный момент настал! ДАЕ высоко над головой поднял портрет Матушки-Совы и торжественно сделал круг вокруг своего мольберта.Все сделали «Ах!!!» - и многотысячная толпа прошептала: «Но, это же курица!!!)Глава – 3.Поселение Сухостой. Площадь. Парсуна Совы… Все сказали «Ах!!!»… Сова оглядела себя со всех сторон, и завопила благим голосом: «Ты, кого нарисовал неумейка, ась?! Ты же курицу-несушку нарисовал, а я кто, по-твоему, ась?! Я тебе, не какая-нибудь там несушка-финтифлюшка, я Сова! – а Сова! - звучит гордо!»Президент встал, отряхнул куриный помёт с мохнатого кителя и торжественно произнес: «Молодец художник, здорова справился. На данном портрете, Матушка-Сова вылитая курица-несушка. Проси, что хочешь, хоть мильон!Нужно сказать, что в Сухостое денежные знаки не водились отродясь. Ни кто не знал, что такое «мильон». Художник ДАЕ тоже не знал, но на всякий случай сказал: «Хочу мильон…». ВВП засунул поглубже руку в джутовый мешок, порылся в нём, достал пачку чего-то и протянул художнику.Великий художник ДАЕ понюхал странный предмет, попробовал на зуб, и ничего не понял.ВВП поощрительно: «Берите, художник, берите, вещь нужная…».ДАЕ помялся, взял мильон, сказал спасибо, и добавил: «А можно мне медаль, а то у меня нет…». При этом Великий художник ДАЕ посмотрел на Зураба Церетели, на Мишу Шемякина, на Глазунова Илью и других художников, которые были увешаны медалями, некоторые, как церковный иконостас. ВВП был сегодня добёр-бобер, он сказал: «Ну, если хотите, то дадим медаль. Хотя, если честно… - Президент оглядел страждущую толпу художников, и на ушко прошептал ДАЕ…- если совсем честно, зачем вам медаль, медали только дураки носят. Вот посмотрите Художник, у меня ни одной медали нет, мне и не